АББЕ МОИСЕЕВИЧ ХЕНКИН

( 23 июля 1916 - 01 июля 2021 г. )

Сегодня, 1 июля 2021 года, пришло печальное известие.
В Брянске скончался ветеран Великой Отечественной войны Аба Хенкин.

Я из СМЕРШа

     Абе Моисеевичу Хенкину — 103 года. Вместе с воинами 247-й пограничной дивизии он сражался с гитлеровцами на подступах к Москве. Участвовал в ликвидации прорыва фронта под Харьковом, в форсировании Южного Буга и Днестра, в освобождении Смоленска, бессарабских, румынских, венгерских и чехословацких городов. В августе 1945-го был направлен в Маньчжурию. Не раз оказывался на волосок от смерти. Нет сомнений, что история жизни заслуженного ветерана тянет как минимум на книгу, а то и на кинокартину. К сожалению, Аба Моисеевич остаётся преданным лучшим чекистским традициям — немного рассказывает о себе…

     В глухом брянском селе Кульнево (ныне Жирятинского района) записывали новорождённого. Неторопливой рукой раввин выводил: «1916 года, июля 23 дня. Отец Хенкин Моисей Абрамович, мать Хенкина Берта Ефимовна». И имя малыша — Аббе, что в переводе означает «радость отца». Порадовать мужа Берте в  самом деле очень хотелось. Ещё в апреле Моисея Абрамовича забрали на  фронт. Появление на свет здорового сына давало надежду на  продолжение рода и вместе с тем на то, что когда-нибудь настанут лучшие времена. Главное выкормить, а там, глядишь, закончится война, вернётся домой любимый. О ранении Моисея стало известно через год. А ещё через полгода он вернулся калекой. Но зато живой! Стойкий, уверенный в себе, он и не думал сдаваться. Чтобы заработать на кусок хлеба, справил протезы, посадил в повозку жену и детей и уехал в Брянск — трудиться в артели инвалидов. Аба Моисеевич часто вспоминает отца, тот прожил почти столько  же, чуток не разменял сотню. А вот с мамой попрощался в детстве, и было это более 90 лет назад. После длительной болезни Берта умерла, когда сыну исполнилось десять. В биографии Хенкина немало вопросительных знаков. Как глубоко верующая еврейская семья приняла идеалы революции, как выжила в период голода и  репрессий? Многое не  припомнить за давностью лет, и уж точно не у кого расспросить. В советское время «лишнюю» букву «б» в имени Аббе выкинул чиновник, делая запись в его свидетельстве о  рождении. Заменил и  окончание. Кто  бы подумал, что мальчик с  необычным коротким именем станет крепким стержнем рода Хенкиных. Спустя сто лет к его фамилии журналисты приклеят звучный эпитет «человек-легенда» и даже «человек-эпоха». А тогда перед ним только распахивался его век. Непростой, полный тревог и испытаний.

С огнём большевистским в груди

     С малых лет Аба рос вдумчивым и начитанным. Учился отлично, окончил 9  классов школы «имени 3-го Интернационала». Советское воспитание выдернуло его из религиозных устоев, но взамен одарило задорным пионерским детством, о  котором даже сейчас Аба Моисеевич вспоминает с улыбкой. Иногда его фамилия попадала на  страницы газет, мальчиком не раз выступал на городских митингах. В 1934 году, окончив среднюю школу, он поступил в МГУ имени М. В. Ломоносова, на только что образованный факультет  — исторический. Если вы думаете, что тогда провинциальным мальчишкам поступать было легче, чем сейчас, уточню, что характеристика и аттестат должны были быть блестящими. И Аба с честью выдержал все экзамены. В 1937 году как отличник он участвовал в военном параде на Красной площади в честь 20-летия революции. Чеканил шаг в составе отряда студентов  — допризывников высших учебных заведений. В 1940-м по распределению из университета начал работать инструктором отдела пропаганды Центрального комитета комсомола города Москвы.

За две недели до войны

Великая Отечественная застала Хенкина в Москве. В тот день он уже ясно понимал, что станет контрразведчиком. Ещё в начале июня энергичного комсомольца вызвали в управление НКВД СССР на собеседование. — Захожу, передо мной комиссия из  трёх человек, — вспоминает Аба Моисеевич. — Один из  них  — военный, на  петлицах  — красные кубики. Разговор короткий. Сказали, что идёт комплектование воинских частей, меня рекомендовали на службу. Так за две недели до войны я попал в контрразведку. Почему именно ему предложили столь ответственную работу, Хенкин удивляется до сих пор. Комиссия никаких пояснений не давала. — Видимо, я  им понравился. Видят, парень сообразительный, внешне опрятный. Неплохо учится и хорошо зарекомендовал себя, — рассуждает он. — Ведь кадры должны быть образованными! Конечно, я сразу согласился. Для меня было почётно служить в органах госбезопасности. В первые дни войны Хенкина вызвали снова. Экстренно решался вопрос о профессиональной подготовке. Тогда в Москве при Управлении особых отделов НКВД организовали пятидневные курсы. Занимались по  12  часов в  сутки. Помимо военного дела, изучали спецдисциплины: как работать с агентурой, как выявлять изменников, дезертиров, шпионов и  их пособников всех мастей, как строить отношения с командованием и подчинёнными. Осваивали радиодело и  другие способы связи. Учебный процесс требовал предельного напряжения сил. Выпускник истфака обо всём узнавал впервые. Ему предстояло быть не «кабинетным» работником, а оперативником, готовым в любой момент вступить в бой.

Моисей Абрамович Хенкин.

Студент 1-го курса МГУ имени М. В. Ломоносова. 1934 год

     Вдохновенно и смело Аба Моисеевич чуть задерживает в руках фотографию, где он до неузнаваемости молод, не по-студенчески коротко стрижен и ещё не ведает ужасов войны. Снимок сделан по окончании курсов, когда ему было присвоено звание «лейтенант». 10 июля в должности помощника оперуполномоченного особого отдела НКВД СССР Аба Хенкин прибыл на  Калининский фронт  — в  247-ю стрелковую дивизию 31-й армии, костяк которой сформировали из  пограничников Туркестанского округа. Дивизия сражалась на подступах к  Москве. В  октябре её перебросили в  район Ржева и  Волоколамска. В кровопролитных боях она понесла невосполнимые потери убитыми и  ранеными, фактически перестала существовать, но знамя воины-чекисты сохранили… Страха Аба Хенкин не  испытывал. Ни смерти, ни ранений не боялся. Даже остаться калекой, как отец, не пугало. К тому же поначалу, в июле 1941-го, в двадцати километрах от линии фронта продолжалась самая обычная жизнь. Не  все осознавали, что происходит… На передовую он попал в августе. — Было трудно, — вздыхает ветеран. — Советские войска отступали. Немцы оказались подготовлены лучше нас, превосходили в техническом обеспечении. У солдат вермахта было много автоматического оружия, у  наших бойцов  — лишь старенькие «трёхлинейки». Не  хватало нам и боеприпасов, в то время как германские войска не жалели ни пуль, ни снарядов. Объём задач, возложенный на плечи молодого контрразведчика, был колоссален. Он шёл вместе с полком, оказывал помощь командованию в укреплении боевого духа, обеспечивал безопасность при оборонительных и  наступательных операциях, боролся с подрывной деятельностью в части.

На тайном фронте

     В апреле 1943-го, когда военная контрразведка вышла из-под крыла органов государственной безопасности, старшего лейтенанта Абу Хенкина зачислили в Главное управление контрразведки СМЕРШ Народного комиссариата обороны СССР. Назначили на  должность оперуполномоченного отдела СМЕРШ при 133-й стрелковой дивизии. Работа сконцентрировалась на противостоянии разведорганам фашистской Германии. Летом 1943 года при подготовке наступательной операции зафронтовая группа СМЕРШ прибыла в один из населённых пунктов.
     Расквартировалась. — Дело было вечером, все отправились спать, — вспоминает майор в отставке. — А утром увидели, что улица завалена немецкими агитками — копиями партийных билетов с  портретом Сталина. Чёрные, смешанные с грязью буквы приковывали взгляд контрразведчика: «Бойцы и  командиры Красной армии! Сталинской власти не  быть! Он ведёт вас к поражению». Аба Хенкин осторожно поднял листовки, долго вертел в ладони. Скомкал. В голове рефреном продолжало звучать написанное: «Пропуск действителен до конца войны для неограниченного числа командиров, бойцов и политработников РККА…» Изменникам обещали не причинять вреда, а напротив, обеспечить защиту. Первое желание — порвать и выбросить. Но  нет, не  должно остаться никаких следов. Вдвоём с  помощником-лейтенантом кинулись собирать агитки по  деревне. Жгли спешно, вполголоса обсуждая оперативность доставки фашистской пропаганды к их новому месту дислокации. Опыт подсказывал, что кто-нибудь из  бойцов вполне мог оставить несколько экземпляров себе, «на  всякий случай» или попросту не разобравшись. Так и произошло. Контрразведчик выяснил, что около десяти военнослужащих действительно сохранили мятые «пропуска». Обыскать, привлечь их к ответственности как потенциальных предателей? Что дальше? Суд, штрафбат, вероятная гибель? Мозг оперуполномоченного закипал от поиска верного решения. Понимал, что судьба каждого из этой десятки — в его руках. Но ведь жизнь — не разменная монета, а главная ценность на пути к Победе. Бороться с вражеской пропагандой надо её же методами — силой слова! Старший лейтенант Хенкин начал по очереди вызывать бойцов к себе на беседу, в том числе и тех, у кого, по  имеющимся данным, были фашистские листовки. Расспрашивал о  причинах, побудивших спрятать агитку, о сомнениях. Веско убеждал в  ошибочности мыслей и  глупости намерений. Ведь перебежчики обрекли  бы на  страшные испытания не только себя, но и своих близких родственников. В итоге все десять листовок в тот же вечер легли на стол контрразведчика. — После этого случая, — рассказывает Аба Моисеевич, — за всю войну в частях и подразделениях, где я служил, не  было ни  одного дезертира и перехода на сторону противника.

Сотрудники отдела контрразведки 31-й армии. Старший лейтенант Аба Хенкин — третий справа во втором ряду.
Деревня Десятина Калининской области. Июль 1942 года

Внимание к деталям

     24  января 1944  года приказом Главного управления контрразведки СМЕРШ Абе Хенкину присвоили воинское звание «капитан».  А  в  июле того же года его перевели в подразделение, осуществлявшее контрразведывательное обеспечение 648-го батальона связи 51-го стрелкового корпуса 2-го Украинского фронта. В  освобождённых сёлах и городах работы хватало. Осенью 1944 года благодаря бдительности Абы Моисеевича удалось задержать группу фашистских диверсантов. — Мы получили ориентировку о том, что германская сторона массово забрасывает к  нам в  тыл агентов из  числа советских военнопленных и  предателей, — рассказывает он. — Причём противник был хорошо законспирирован — в форме красноармейцев, с настоящими документами. Я дал подчинённым команду: небольшие советские подразделения, которые идут в тыл, задерживать. Через несколько дней патруль остановил одно из  таких. Капитан Хенкин тут  же прибыл на  место задержания. В ходе опроса выяснил, что военнослужащие отстали от своей части и пытаются разыскать её. Первое, за  что зацепился взгляд опытного смершевца, — звёздочки на  погонах. Они немного отличались от  тех, что носили советские офицеры. Второе — не тот оттенок петлиц. Третье — качество сукна формы. Всё выглядело подозрительно. — С документами вроде всё в  порядке, — вспоминает Аба Моисеевич. — Только странички скреплены дефицитной для Советского Союза медной проволокой. У нас же документы сшивали или обычной железной, которая ржавела и  оставляла следы, или вовсе грубой ниткой. В эти секунды решалась судьба диверсантов. Не шевельнув бровью, Аба Хенкин предложил бойцам отдохнуть с дороги, поесть и заночевать в расположении части. Сам же кинулся вызывать подкрепление. Через пару часов шпионов задержали. Оперуполномоченному капитану Хенкину за задержание опасного противника вручили орден Отечественной войны 2-й степени. Наградной лист свидетельствует, что Аба Моисеевич «своей энергичной и инициативной работой контрразведчика оказал большую практическую помощь командованию батальона связи в  обеспечении его боеспособности… сумел задержать и  разоблачить четырёх немецких агентов-разведчиков, которые направлялись противником для военной разведки в тылу и на ближнем крае расположения наших войск». Кроме того, отмечалось, что он задержал 9 дезертиров и 17 разных подозрительных лиц.

Образ полюбившегося многим читателям капитана Павла Алёхина из книги «Момент истины»
писатель Владимир Богомолов срисовал как раз с таких офицеров СМЕРШ, как капитан Аба Хенкин

Не всякий немец был врагом

     Кто были эти «подозрительные лица», указанные в наградном листе? — Без следствия не  разберёшь, — говорит ветеран. — Шпионы, диверсанты или перебежчики… На нашем участке случалось, немцы переходили линию фронта и поодиночке, и группами. Мы только допрашивали их и отправляли в тыл для дальнейших разбирательств. Что происходило на суде, я не могу знать, не отслеживал их судьбы. Не знаю, чем это объяснить, но острой вражды к пленным я  не  испытывал. Отношение было скорее нейтральное, без злобы. Убивают врага на  передовой. Пленного  же перевоспитывают. Это важно. Да, мы помнили лозунг «Бей немцев!». Я нигде этого не афишировал, но не всякий немец был врагом. Допустим, попал офицер вермахта в плен: интеллигент, врач, сдался сам или его взяли, не  имеет значения. У  нас он также стал врачом, лечил русских солдат и хорошо делал свою работу. Пускай это единичный случай, но я его запомнил... К сожалению, через 75  лет после Победы бывшему контрразведчику приходится особо подчёркивать, что сотрудники СМЕРШ никого не  судили, не приводили в исполнение приговоры, не  применяли мер наказания. Не  имели на  это право. Только оперативно-разыскная деятельность и  досудебное следствие. Все начатые дела вместе с  арестованными они передавали в  распоряжение военной прокуратуры.

Во время службы в Маньчжурии. Чанчунь. Январь 1946 года

Проверен в боевой обстановке

     Мифы, пришедшие из  современного кино и  фальсифицирующие историю, порой рассказывают о смершевцах как о жестоких палачах, отсиживающихся в тылу. Воспоминания Абы Хенкина и  сохранившиеся документы свидетельствуют об обратном. Читаем наградной лист к  ордену Красной Звезды. «25 марта 1944 года при устройстве переправы через реку Днестр в  районе села Липчаны Винницкой области капитан Хенкин будучи вместе с сапёрами под огнём противника руководил заготовкой и  доставкой лесоматериала… примером личной храбрости и отваги добился своевременного окончания работ. В  результате этого наши части переправились через реку и выбили врага с выгодного рубежа обороны». Тот  же наградной лист свидетельствует о  событиях от  23  апреля 1944 года: «В составе роты сапёров отбивал атаки численно превосходивших сил противника в селе Гринчук, благодаря его храбрости и отваге атаки были отбиты». Он был на передовой — в тех же окопах, с  солдатами и  офицерами, с оружием в руках. Сколько раз смотрел смерти в лицо! Ведь контрразведчиков часто посылали в самое пекло, забрасывали в  населённые пункты перед тем, как расквартировать там ту или иную часть. В среднем на фронте оперативник служил три месяца, после чего выбывал по  смерти или ранению.

Майор Аба Хенкин — старший преподаватель школы Главного управления контрразведки МГБ СССР,
начальник социально-экономического цикла. Хабаровск. 1951 год

Под счастливой звездой

     Абе Хенкину везло. Он помнит, как прямо перед ним упал и почему то не  разорвался артиллерийский снаряд. И как вражеские танки, атаковавшие его подразделение, вдруг остановились буквально в сотне метров, так и не преодолев заснеженную поляну. Оказалось, под снегом — болото, в  котором увязли гусеницы машин. Или вот ещё случай удивительного везения. — Вместе с  командиром мы пошли на обход боевых позиций. Остановились у  пулемётчика. Командир начал расспрашивать бойца о  каких-то деталях. А  я  двинулся вперёд узнать обстановку. Через минуту за  спиной раздался взрыв. Прямо на позицию пулемётчика, где стоял командир, угодил снаряд. Оба погибли. Не может забыть Аба Моисеевич и тот день, когда получил приказ срочно, несмотря на  плотный и  точный артиллерийский огонь, выдвинуться к  дивизиону, замаскировавшемуся в  лесу, в  полукилометре от штаба. Добраться туда можно было только по открытой местности, в  поле ты  — как на  ладони. Но  он смог. К тому времени за два военных года уже научился по  звуку определять приближение смертоносного снаряда. Резкий гул, разрезающий воздух, прижал капитана к  земле. Он упал, накрыл голову руками. Оглушило взрывной волной. Открыв глаза, увидел раскалённый осколок, впившийся в землю в нескольких сантиметрах от лица. Не растерялся, через минуту вскочил на  ноги и  поспешил выполнять поручение. Бог хранил? Рождённый за  год до революции и воспитанный на идеалах своей эпохи, Хенкин не  верил в бога. И позже не смог принять религию. Главное  — моральным законам не  изменял. Сколько людей ему удалось спасти и сколько не сломать судеб…

Когда смолкли орудия

     О том, что война скоро закончится, Аба Хенкин узнал за два дня до Победы. В  штаб пришло секретное донесение. И утаить эту новость от товарищей ему было труднее, чем ходить в разведку, признавался ветеран позже. Но если для многих Великая Отечественная закончилась 9 мая, то для него она продолжалась ещё несколько месяцев. 8 августа 1945 года СССР объявил войну Японии. Тогда  же Абу Хенкина направили на  Дальний Восток оперуполномоченным управления контрразведки СМЕРШ Забайкальско-Амурского военного округа. Так из австрийского города Баден он попал в столицу Маньчжурии город Чанчунь, а тогда — Синьцзин. — Квартировали в  Чанчуне полгода, — вспоминает, листая снимки, Аба Моисеевич. — Было не до отдыха. Я исполнял обязанности следователя, занимался допросами пленных японских офицеров. И спустя 75  лет Хенкин считает важным уточнить, что никакой грубости и насилия в допросах с японцами не  допускалось. И арестовывали не  всех. Большинство задержанных вскоре отправляли в тыл на работы. Вот что интересно. По  протоколу все допросы следователь проводил при помощи переводчика. Но видел, что японцы и  так понимали его вопросы. Это немало удивляло. Как-то, допрашивая пленного генерала, Аба Моисеевич даже поинтересовался, откуда тот хорошо знает русский. Генерал пояснил: чтобы победить народ, надо владеть его языком. Он просто обязан был выучить… Тогда, в 1945 году, Аба Моисеевич лично убедился в том, что Япония задолго до начала Великой Отечественной войны планировала нападение на Советский Союз и готовилась к этому в коалиции с Германией.

У амурских берегов

В апреле 1946-го Аба Хенкин вернулся на родину — в Советский Союз. Получил предписание к  новому месту службы — в Хабаровскую школу Главного управления контрразведки МГБ СССР. Так опытный офицер стал преподавателем, а затем начальником социально-экономического цикла. Работа была строго засекречена. Ещё бы, ведь здесь готовили будущих чекистов — оперативников для органов госбезопасности всего Дальнего Востока и Сибири. Наступившая мирная жизнь воодушевляла. — Я вспоминаю с  большим удовольствием время службы, и особенно годы в Хабаровске, — признаётся бывший контрразведчик. — Это, как  бы вам объяснить, совершенно другое внутреннее состояние. Когда в  военной форме я  шёл по  улицам города, то  чувствовал, с  каким уважением люди относятся ко мне. И меня переполняла гордость. Кстати, именно в  Хабаровске Аба Моисеевич познакомился с  будущей женой, Александрой Павловной. Старший лейтенант Мелихова также служила в контрразведке.

Назад к истории

     В апреле 1953-го, после увольнения в  запас, Аба Моисеевич переехал в Смоленск. Работал в областном краеведческом музее, впоследствии стал его директором. Вёл активную общественную жизнь, читал лекции по истории. Вот когда пригодилось полученное до  войны образование! Он стоял у  истоков создания, а потом возглавил Смоленский государственный объединённый исторический и архитектурно-художественный музей-заповедник. В  общей сложности проработал в  нём 32  года  — с  1953 по  1985-й. Благодаря энтузиазму Абы Хенкина музей стал крупным научно-исследовательским учреждением. После гибели Юрия Гагарина историк помогал его жене Валентине Ивановне организовывать музей в  честь первого космонавта. В 1993 году семья Хенкиных вернулась на малую родину, в Брянск.

Несмотря на почтенный возраст, Аба Хенкин в деталях помнит события прошлого.
Музей «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны» — его главное детище

Это было давно

     С каждым годом он всё меньше рассказывает о войне. «Всё это было давно, не  принимайте близко к  сердцу. А может, и не было ничего…» — отшучивается он на вопросы журналистов. Но нет. Было. Не дадут соврать ордена и медали, которые Аба Моисеевич разместил на  стареньком пиджаке. Самые памятные из них: ордена Красной Звезды и Отечественной войны 2-й степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За  победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941– 1945 гг. », «За победу над Японией». Не дадут соврать и  фотографии. Когда-то каждая из  них была тщательно приклеена за  уголки к странице альбома. Сегодня снимки хранятся стопками, ведь на  обороте  — бесценная информация: даты, фамилии, номера батальонов и  мест дислокации. С недавних пор брянские журналисты частенько берут их для иллюстрирования материалов. Он не  читает публикации о  себе ни в газетах, ни в журналах, потому что подводит зрение. Не смотрит телевизор. В последнее время даже на улицу выходить тяжело. Но он рад каждому гостю. Не  привык жаловаться и никогда не сетует на жизнь. Мудростью и тёплой иронией светится его усталый взгляд. — Вы меня только героем не  делайте! А то подумают потом: «трепач из контрразведки», — с юмором заканчивает он нашу беседу. — Об  остальном рассказать не могу. Нельзя, пока я жив… Наверное, немного нас, смершевцев, осталось…

08.06.2020, сайт "Ветераны военной контрразведки"
Фото автора и из личного архива Абы ХЕНКИНА.
Источник: http://www.vkr-veteran.com/Статьи/Я_из_СМЕРШа_323