Размышления о поисковой работе.
Очень часто бывает так, что прошлое давлеет над настоящим. Очень многие вещи мы делаем только потому, что «так исторически сложилось». И, как это ни странно, поисковое движение в этом отношении не исключение. Обстоятельства уже давно изменились, а мы во многом продолжаем работать по-старинке.
Поисковое движение зародилось в стране, когда по полям лежали останки миллионов погибших бойцов, захоронить которых не позволила давно прошедшая война. Люди, которых сейчас бы назвали волонтерами, разыскивали непогребенные останки, перезахоранивая их тысячами. Тогда погибшие лежали, что называется, «под ногами», и добровольцам предстояла огромная и тяжелая работа. Работа была проста: собрать останки, по возможности прочесть медальоны, установив имена погибших, и попытавшись найти родственников.
Поисковики делали эту работу, пусть не всегда аккуратно, не всегда профессионально, но выбирать не приходилось. По совести говоря, погребение павших, погибших при защите Отечества, это задача государства, но оно само с этой задачей не справлялось. Плохо или хорошо, но добровольцы-поисковики эту задачу, в основном, решили.
Сейчас, спустя семьдесят лет, ситуация в корне изменилась. Основную массу останков погибших воинов, находившихся в пределах заселенной территории, удалось перезахоронить. А методы работы остались теми же самыми. Остался у многих старым и подход к работе - работа на количество, причем, часто в ущерб качеству.
К сожалению, огромный объем работ по поиску, эксгумации и перезахоронению воинов, погибших за Отечество, существенно повлиял на качество работ. Работы оценивали по количественному показателю, что привело к негативным результатам.
Спешка, плохая подготовка, некачественная работа некоторых «поисковиков», отсутствие общедоступных отчетов (а, иногда отказ от их составления) приводят к утрате важной информации, на основании которой можно было бы впоследствии, получив дополнительные данные, идентифицировать человека.
На поисковой конференции были произнесены слова: «Если нет отчета, то можно считать, что поисковик не работал». Нет, это не так. Если нет отчета, это означает, что человек, именующий себя «поисковиком» уничтожил информацию, которая могла бы послужить последующей идентификации найденных останков. К счастью, многие поисковые отряды перестроились, и изменили стиль работы, став не только добровольцами-поисковиками, но практически профессионалами-военными археологами.
Изменилась работа и в другом: поиск становятся все сложнее, уходить нужно все дальше, вкапываться все глубже. В последнее время появились даже люди, которые считают, что поднимать и перезахоранивать останки вообще не нужно, мол, пускай лежат там, где их застала смерть, людям они не мешают, чего, мол, кости ворошить.
Давайте попробуем немного взглянуть со стороны, непредвзято, и понять, а нужна ли, в принципе, поисковая работа, и, если нужна, то, в каком виде?
Прежде всего ответим на первый вопрос: нужна ли работа по поиску, эксгумации и перезахоронению погибших при защите Отечества? Оставим высокопарные слова о душах погибших, которые обретут покой только после перезахоронения по какому либо обряду. Это от лукавового. Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос, нужно ответить еще на несколько вопросов: достойно ли уважения государство, бросившее останки тех, кто его защищал? Станет ли кто-то еще из его граждан защищать такое государство? Сомнительно.
Человек, который взял на себя функцию защиты своей страны, функцию, связанную с риском гибели, должен быть уверен в том, что даже в случае его возможной гибели, его тело не будет осквернено, его имя будет пользоваться уважением сограждан, а семья его не будет нуждаться.
Отказаться от поиска и перезахоронения погибших, отказаться от установления имен, означает дать сигнал о том, что государство не уважает своих граждан, не уважает тех, кто за него погиб. В этом случае встает вопрос о целесообразности существования такого государства. Те, кто ратует за отказ от поисковой работы, по сути, вредят своему государству, ведут работу по его дискредитации.
Ни одно из иностранных воевавших государств не отказывается от поиска и перезахоронения своих погибших воинов. Этим занимаются и США, и Великобритания, и Франция, и Германия и многие другие страны. Организована работа по-разному, но, ни одно из государств от этой работы не отказывается.
К сожалению, в годы войны, ставшей для нас Великой Отечественной войной, огромное количество граждан нашего государства погибло при обстоятельствах, исключающих их достойное погребение. Такого количества пропавших без вести, нет ни в одной стране, а потому и поисковое движение в России получило исключительный размах.
Кто такие современные поисковики, и в чем же заключаются реальные их задачи на данный момент?
Начнем с задач. А в чем же заключается главная задача поискового движения? Ответ будет банальным, но его суть будет глубже, чем принято считать. Прежде всего, поисковое движение - это патриотическая работа, т.е. укрепление связи между государством и народом. Давайте отталкиваться от набившего оскомину, но, тем не менее, важного тезиса: «Это нужно не мертвым, это нужно живым». Поисковая деятельность, это прежде всего, патриотическая работа, т.е. работа направленная на консолидацию страны.
Разные страны по-разному организуют работу по розыску и перезахоронению останков граждан своей страны. Например, относительно недавно США перебросили целый батальон (не специализированный) на один из Тихоокеанских островов, только потому, что поступил сигнал о том, что на острове были обнаружены останки ОДНОГО военнослужащего США, погибшего во время боев с японцами. Были организованы масштабные поиски, с привлечением (на платной основе) местного населения.
В России поиском, эксгумацией и перезахоронением погибших при защите Отечества занимается 90-й отдельный поисковый батальон, который работает в тех местах, где работа добровольцев сильно затруднена. Батальон - это формирование Министерства обороны РФ, но в связи с высокой социальной значимостью этого вида работ, и большим объемом работы, основную работу в этом направлении выполняют по-прежнему, добровольцы. Их-то и называют поисковиками.
Задачи, стоящие перед поисковым движением достаточно разнообразны и разноплановы, но, прежде всего, все они ориентированы на общество. Механическая работа, по выкапыванию останков, и их перезахоронению смысла не имеет. Рапорт о том, что «поднято и перезахоронено столько-то безликих, не опознанных останков» может послужить только РЕКЛАМОЙ какой либо поисковой организации, и хорошим отчетом для органов власти. К сожалению, многие организации так и поступают. Они говорят: «Мы подняли больше всех, дайте нам денег!». Такой подход говорит лишь о расчетливом и циничном подходе.
Но основной массе общества такая формальная работа не нужна. Что нужно обычному человеку? Ему нужно, прежде всего, знать, что государство существует не само по себе, а служит ему, гражданину. Он должен знать, что, несмотря на то, что государство не смогло в свое время отдать дань уважения его предкам и родственникам, погибшим за него, это государство уважает и чтит память тех, кто погиб за него в ходе войн и вооруженных конфликтов. С другой стороны, государство получает помощь своего народа в этой работе.
Стоит напомнить, что поисковая работа-это работа добровольческая, люди, занятые на тех или иных видах поисковой работы, оплату за труд получать не должны. Безусловно, государство должно оказывать содействие этим работам, (как моральное, так и материальное).
Все дело в том, что ведение поиска, ведение работ по увековечению памяти становятся все более затратными, сложными, а экспедиции дальними. Государство должно поддерживать поисковую работу, обеспечивая хотя бы проезд и материально-техническое обеспече5ние работ (а в идеале и питание). Стоит отметить, что работа поисковиков постоянно усложняется.
К сожалению, нередка практика, при которой даже сотрудники органов власти, не только не оказывают содействия, но, противодействуют этой работе, придумывая для себя всевозможные способы контроля над поисковиками, и ограничения района их деятельности. Законодательными органами принимаются местные законы, ограничивающие возможности работы поисковиков, исполнительная власть вводит множество дополнительных согласований на проведение работ и.т.д. Такая политика ведет только к тому, что увеличивается количество «серых» или «черных» копателей.
В связи с этим, возникает вопрос о мотивации тех, кто идет в поисковое движение. В поисковой работе четко прослеживается несколько групп с разной мотивацией, причем в «тыловых» и «боевых» районах картина разная. Мотивация для вступления в ряды поисковиков может быть следующей
- идейные соображения (наиболее стойкая категория людей, обладающая высокими моральными принципами)
- интерес к истории
- получение каких либо преференций на основной работе за счет участия в поисковой работе (такое тоже есть, например, у преподавателей)
- отдых (есть и такие, кто видит в поисковой работе только вид отдыха)
- интерес к исторической реконструкции (получение в ходе поисковых работ информации, деталей амуниции и.т.д.)
- коллекционирование, создание малых музеев (как частных, так и общественных)
- получение материальной выгоды за счет перепродажи найденного (ну, что уж греха таить, прокрались в ряды «поисковиков» и такие)
У каждого своя мотивация (а, чаще всего, и не одна). По опыту работы «тыловые» районы в своих помыслах «чище». Стоит отметить, что, увы, «Боевые» регионы, чаще всего, заражены ересью «шмурдяшничества» (поиска артефактов для личных нужд). Назвать этих людей «поисковиками» язык не поворачивается. Хотя они тоже «ищут».
В боевых районах некоторыми командирами отрядов практикуется подъем останков для перезахоронения, с раздачей найденного «сопутствующего материала», найденного в ходе поисковых работ «поисковикам». Можно по-разному относиться к этому явлению, но есть перечень «сопутствующего материала» который ни при каких обстоятельствах не должен передаваться в частные руки. К этой категории однозначно относятся:
-взрывоопасные предметы (ВОП)
-детали оружия, которые могут быть использованы по прямому назначению.
-«знаковые находки» - именные и номерные вещи, медальоны, награды, все то, что позволяет получить информацию
- техника и вооружение
Возникает вопрос, а как же избавиться от тех, с кем настоящим поисковикам «не по пути»? Ответ прост: ограничить индивидуальную работу, работать только в составе отряда. Но выброшенные таким образом из поискового движения копатели сразу же пополнят ряды «черных» копателей. Без строгого контроля силовых структур за соблюдением закона, от «черных» не избавиться. Правда, и тут палка о двух концах: силовикам проще «бороться» с поисковиками, они всегда на виду. А это сразу же усложняет работу.
Вопрос о содействии со стороны государства реальным, настоящим поисковикам достаточно важен. Грантовая поддержка позволяет оснащать отряды средствами, обеспечивающими поиск, перезахоронение найденных останков, покрывать организационные расходы, в том числе и связанные с содержанием административного и технического персонала (что тоже немаловажно для нормальной работы). Гранты позволяют привлекать технику и специалистов, там, где сами поисковики в силу своего оснащения или компетенции не могут выполнить ту или иную работу (например, по реставрации вкладышей из медальонов). На данный момент уже четко видно, что на ряде объектов необходимо привлечение тяжелой техники, которой поисковики не имеют, и которую не в силах оплатить. Примером таких работ является разбор завалов в Аджимушкайских каменоломнях или расчистка ряда засыпанных фортификационных объектов в Севастополе. Эти работы не могут быть выполнены, иначе как с помощью грантов.
Достаточно важен вопрос о награждениях за большой вклад в поисковую работу. Это моральное стимулирование, которое обязательно должно быть. Государство должно показывать, что труд поисковика ему важен и нужен. Единственное, что недопустимо, это прямая оплата за труд поисковика.
Удивил случай, когда в одной из поисковых организаций несовершеннолетним поисковикам выплачивались денежные средства за выполнение работ. Возможно, я не прав, но воспитание «платных патриотов» направлено на дискредитацию поискового движения и на профанацию самой идеи добровольчества.
Большинство людей, почему-то сужает работу поисковика до уровня хождения с металлодетектором по лесу. Это неправильно, это лишь малая часть работы. На самом деле, большая часть поиска связана с архивной работой, с установлением реального хода боевых действий, с расположением отдельных частей, с поиском данных по вновь поднятым бойцам, по розыску их родственников. Есть поисковая работа, а есть полевой поиск. Полевой поиск не ограничивается розыском останков. Поисковики ищут технику, остатки самолетов, вооружение. Чаще всего, они ищут все это для передачи в музей. В противном случае это нарушение закона. Но возникает вопрос, а как
Мне посчастливилось родиться в городе, который всю свою историю был форпостом России. Две обороны дважды стирали город с лица земли, и каждый раз он отстраивался. Следы, оставленные двумя войнами, привлекают в город огромное количество людей. Многие едут в город просто покупаться, но в город едут не только они.
Нормальному человеку нужно знать, где и как погиб его предок, ему нужно знать, что память о его предках продолжает жить. Люди часто приезжают в Севастополь для того, чтобы посетить места связанные с памятью своих предков. В идеале, они ищут место захоронения своего предка, но, к сожалению, в боях за Севастополь погибло столько людей со всех концов России (и не только России), что найти нужную фамилию, высеченную на камне, почти фантастическая удача. Большинство защитников города числятся «пропавшими без вести», и большинство поднимаемых бойцов безымянные. Для этого есть объективные причины. Например, морская пехота, составлявшая значительный контингент войск в Севастополе медальонов не имела. Не имели медальонов многие ополченцы-крымчане. Поэтому в нашем регионе количество безымянных бойцов в разы выше. Понимая это, люди часто просят просто показать то место, где сражался их предок. Хотя бы приблизительно.
Вот поэтому, работа поисковика, намного шире, чем традиционный подъем останков. Сейчас по Севастополю есть данные о точном месте и периоде размещения того или иного подразделения. По отдельным частям есть данные с точностью до роты и даже взвода.
Имея данные о подразделении и дате гибели того или иного погибшего защитника города, можно определить район, где погиб тот или иной человек. Не имея возможности определить личные данные бойцов, чьи останки найдены в ходе поисковых работ, тем не менее, можно указать дополнительную информацию, которая впоследствии поможет идентифицировать найденные останки.
К примеру, в ходе поисковых работ на доте №59 в районе с.Верхнесаадовое, были обнаружены останки лейтенанта РКК ВМФ, которые после подъема были перезахоронены в братской могиле. Впоследствии, путем подворового опроса, удалось выяснить, что в указанном районе был захоронен л-т Иванов Т.К., зам командира 19-го батальона морской пехоты.
Иногда ключом к установлению фамилий служит даже количество останков. В ходе поисковых работ в одном из захоронений были обнаружены останки бойцов 79-й бригады морской пехоты. Подразделение четко определялось по нашивкам в виде якоря. Бойцы погибли и были похоронены в холодное время года, о чем свидетельствует обмундирование и позы в которых находились подзахороненные бойцы. В архивах МО были обнаружены списки погибших по одному из батальонов 79-й бригады, в период с 23 декабря 1941г. по 5 января 1942г. Было указано, что эти военнослужащие были похоронены в одной могиле. В списках было 56 человек, что в точности совпало с количеством поднятых останков.
В связи с чем абсолютно понятно, что достаточно важен доступ к дополнительной информации, которая часто позволяет идентифицировать найденные останки. К сожалению, большинство отчетов поисковых экспедиций за прошлые годы любо недоступны, либо составлены так, что в них отсутствует важная информация. Все данные приведены скопом.
Возможно, при перезахоронении, даже если неизвестны фамилии, стоит указывать хотя бы подразделение (в том случае, если его можно идентифицировать), как это делалось раньше: сразу после войны. Например: «27 неизвестных из 287-го полка». Да, это дороже, но…
Мне кажется, это не тот вопрос, на котором нужно экономить. К сожалению, в нашей стране огромное количество «вообщепамятников», грандиозных памятников никому, на которые были затрачены, и продолжают затрачиваться огромные средства.
В то же время, реальные памятники, связанные с реальной историей, судьбами людей, объекты, которые могли бы послужить памятником тем, кто сражался в этом районе, на учете не стоят, и никем не охраняются. Так, из 775 объектов, выявленных в ходе разведок, связанных с историей второй обороны Севастополя, в реестре находится всего…12. Многие объекты уже снесены в ходе застройки, без соответствующего обследования, на некоторых были обнаружены останки, но никто и не подумал передать их поисковикам. Их просто выбросили.
Этот вид деятельности попадает на стык между двумя министерствами: Минобороны и Минкультом, хотя, по сути, речь идет об увековечении памяти погибших при защите Отечества. Получается так, что объекты, приведенные в порядок поисковиками, не берутся под охрану соответствующими органами, подчиняющимися другому министерству.
В любом случае, поисковики Севастополя продолжают свою работу по приведению в достойный вид укреплений времен войны. Эта работа приносит много новой информации, объекты становятся памятниками тем, кто в них сражался. Пока не решен только один принципиальный вопрос- вопрос сохранения этих памятников.
Что касаемо поиска останков, то здесь следует различать: поиск, эксгумацию и перезахоронение. Это разные работы, просто традиционно эта работа выполняется одними и теми же добровольцами. Они ищут, поднимают останки, и перезахоранивают их. Попытки разделить функции, передав их часть каким либо госструктурам, оказались неудачными.
Возвращаясь к теме «находок». Тема эта скользкая и сложная, у каждого здесь своя правда. Попробуем хотя бы частично разобраться в этой проблеме. В ней очень много «коллизий».
Приведу простой пример: обнаружены останки. Необходимо произвести зачистку, а в процессе зачистки обнаружены взрывоопасные предметы (ВОП). По логике, это, чаще всего, обычные патроны, но иногда это бывают находки, которые лучше отнести подальше. Поисковик, взявший в руки ВОП и несущий его куда-либо, нарушает закон. В приложении к приказу есть указание: «Изъятие в порядке самостоятельной инициативы стрелкового оружия, боеприпасов, взрывных устройств, взрывчатых веществ, вооружения, военной техники и их фрагментов с мест их обнаружения и их транспортировка запрещаются». Получается ребус. Но это все мелкие задачи, которые поисковики решают, чуть ли не ежедневно. Есть вопросы более сложные.
Вопрос в том, что делать с найденными предметами. Действия с ВОП однозначно регламентируются законом. С этим все просто. Так же и с вооружением, согласно приказа №845 оно передается уполномоченным войсковым частям, это же относится и к технике. Вопрос взаимоотношений МО и музеев - это отдельная история, которая требует законодательного оформления, но это не вопрос поисковиков. Это вопрос уровнем выше.
Что остается после сдачи ВОП, оружия и вооружения? Приказ говорит: «Найденные при проведении поисковых работ останки и различные предметы (документы, личные вещи, награды и т.д.) воинов, погибших и пропавших без вести при защите Отечества, учитываются в журнале учета найденных останков погибших (умерших) воинов, их документов, наград, личных вещей, воинского снаряжения и других предметов». Учитываются, и … все. А, дальше?
А дальше, каждый поступает так, как ему велит совесть. Законодательная база такова, что формально существуют способы для нечистоплотных людей оставить «находки» себе, но…
По совести, личные вещи должны быть переданы родственникам или в музей. Особенно это касается «говорящих» именных вещей. Лично я бы никогда не стал бы брать вещь с бойца. Раньше, при СССР награды должны были сдаваться государству. Сейчас, это награды несуществующей страны, и, формально она под понятие «награды» не подпадает (чем часто пользуются «серые»), но по совести ли это? Но… у каждого своя совесть.
Мне сложно судить о других регионах, но в Севастополе советские позиции находками не изобилуют. Куча железного хлама, очень скромные личные пожитки… Награды крайне редки (их неохотно давали вначале войны). Иное дело немецкие позиции (впрочем, их сейчас выбили практически «в ноль» любители сувениров.
И вот что странно, многих «поисковиков» видно только «по ту сторону фронта». Формально (если не брать оружие и боеприпасы) законом это не возбраняется, но могут ли себя такие люди называть поисковиками? Для них поиск - это просто ширма для прикрытия своих, шкурных интересов.
Достаточно интересен вопрос подъема техники. Приказ говорит: «Найденные оружие, вооружение, военная техника (танки, гаубицы, самоходные артиллерийские установки, самолеты и т.д.) и их фрагменты, за исключением стрелкового оружия, боеприпасов, патронов к оружию, взрывных устройств, взрывчатых веществ, а также документы и другое имущество в течение 10-ти дней со дня обнаружения передаются по акту передачи найденного вооружения, военной техники и их фрагментов, и акту передачи найденных предметов и изделий органам военного управления по месту их обнаружения» Обнаружение военной техники или ее фрагментов вполне возможно, но как ее сдать? Извлечение, и их транспортировка обойдутся в круглую сумму, которая недоступна для поисковиков, да и смысл в этих затратах?
Оставить все на месте, и передать в военкомат на бумаге? Объект тут же будет сдан в утиль. А если даже он сохранится, кто будет извлекать технику из грунта, или, например, со дна моря? И… что делать войсковой части с поступившим образцом архаичной боевой техники? Еще одна проблема. У нас так часто бывает: закон есть, а процедуры его выполнения нет.
Возникает еще один вопрос: можно ли считать грузовик боевой техникой? Можно ли рассматривать, к примеру, полностью поржавевший или погнутый ствол орудия фрагментом боевой техники? Зачем он Министерству Обороны? Быть может, стоит отдавать технику и вооружение для экспертизы, а, затем, передавать в музей? Вопросов очень много.
К вопросу о музеях. Опять же есть сложность. И сложность эта в собственности. Есть музеи государственные, а есть частные. Есть музеи, вообще, формально не существующие. Об этом тоже нужно помнить.
Мне могут возразить, что в соответствии с пунктом таким-то, закона такого-то нужно делать совсем не так. На самом деле, существует несколько законодательных актов, не во всем стыкующихся между собой. Часто действия поисковиков основываются на исторически сложившихся правилах, которые на данный момент не соответствуют ни современным требованиям, ни законодательству.
Часто полевая работа поисковика - это маневрирование между Сциллой и Харибдой. Появление приказа № 845 является важной вехой в деле упорядочивания работы поисковиков, это первый шаг, который требует разработки множества подзаконных актов, но первый шаг уже сделан. Этот шаг важен и тем, что Министерство Обороны взяло на себя и другой тяжелый пласт поисковой работы: работу с документами, создав уникальный сайт «Память народа».
Будем надеяться, что некогда стихийное поисковое движение обретет четкую организацию, законодательную базу и достойную поддержку со стороны органов власти всех уровней (а, не только федерального). Первым шагом к повышению проф. уровня работы поисковиков, к консолидации и упорядочиванию поисковых работ стало создание ООД "Поисковое движение России"
Безусловно, создание этого общероссийского движения было воспринято не всеми. Но вот какое интересное наблюдение: главными противниками его появления и деятельности стали те организации, которые не во всем и не всегда преследуют те цели, которые декларируют, те организации, которые привыкли к местечковой работе, без предоставления отчетов. Но это так... информация к размышлению...
Неменко Александр Валериевич , председатель регионального отделения «Поискового движения России» в городе Севастополь
Источник: http://www.litsovet.ru/index.php/materi … _id=491454
