НЕ ПОДЛЕЖАТ ЗАБВЕНИЮ...

     В последнее время все больше появляется информации о работе отрядов, разыскивающих останки не захороненных солдат Великой Отечественной войны. В мае этого года в районе реки Рессеты вела работу группа «Поиск» из города Карачева. Здесь в октябре 1941-го прорывала кольцо окружения 50-я армия. До сих пор многие имена погибших в этих лесах остаются неизвестными.
     Сегодня мы хотим представить читателям дневник группы «Поиск», Но вначале несколько строк о самой группе.
В прошлом году по инициативе ее сегодняшних руководителей при Карачевском райкоме ВЛКСМ было решено создать военно-патриотическое объединение. Главная цель: поиск останков не захороненных солдат и по возможности установление их имен На сегодняшний день в «Поиске» десять человек. Это молодые, энергичные, неравнодушные люди. Да и как можно оставаться равнодушными, когда осознаешь, что в течение 45 лет мы празднуем День Победы, возлагаем цветы к памятникам павшим и совершенно не задумываемся, сколько их еще лежит в лесах, порой почти на поверхности, не захороненных, безымянных...

3 МАЯ.
     С утра дует холодный ветер. Несколько страшит будущая ночевка в палатках, хорошо что удалось достать спальные мешки. Вот-вот должна подъехать машина. Вот и она — ЗИЛ-157. Как раз то, что нужно. Такая пройдет по любой дороге. Быстро загрузились и поехали. План работы на две недели обширный: обследовать район 46-го километра у реки Обельна. В том числе и болото, которое местные жители считают непроходимым. Придется удостовериться в этом самим. Доехали без происшествий. Машина себя оправдала — идет как танк. Да и водитель попался опытный. Старшим машины — Сергей Мальцев. Парень что надо. Выбрали ровное место у реки, разбили лагерь Настроили металлоискатели и проверили близлежащие окопы и ячейки. Нашли много немецких и советских гильз. В одном месте наткнулись на подсумок с патронами, на бруствере куски шинели. На дне кожаный пояс и человеческие кости. Так как уже стемнело, решили  оставить работу на утро.

4 МАЯ.
     Ночь была холодной. Позавтракав у костра, отправились на оставленное вчера место. Разделившись на две группы, продолжали обследование ячейки, которая за ночь наполнилась водой. Вторая группа в соседней воронке также обнаружила останки. Были извлечены ботинки русского образца. В первой ячейке то же самое, да пряжки от ремней, пуговицы. Часть костей отсутствует, видимо, разнесло взрывом. В окружности до трех метров сняли дерн, но ничего не обнаружили. Прочесали лес: гильзы, патроны.      Прошли около километра в сторону старой узкоколейки, В воронке, заполненной водой, обнаружили три шины от батальонного миномета, 82-миллиметрового. А вот и русская каска, вся изрешеченная осколками.
     После обеда осмотрели немецкую линию обороны. Нашли винтовочные патроны, пулеметные ленты, немецкую каску и саперную лопату. На расстоянии километра от немецких — русские окопы. Там тоже патроны, обоймы, пулеметные ленты, граната. Встретили местного жителя, который рассказал, что у моста по дороге на Сухиничи есть захоронения наших солдат. Примерно указал место на карте. Ну что ж, завтра проверим.

5 МАЯ.
     В 9 часов были уже у моста. Впрочем, писать не о чем, ничего не нашли, кроме гранаты. Подъехали ближе к поселку Боев Завод. Кости в немецком обмундировании: сапоги с шипами, овальный жетон с личным номером. Закопали все это обратно—останки должны быть преданы земле, кому бы они ни принадлежали.

6 МАЯ
     Машина повезла наших брянских друзей в Карачев на автостанцию. Также нужно забрать и дожидавшихся нас в городе остальных членов «Поиска». На обратном пути сделали остановку у реки Лютая. Решили осмотреть местность и вот почти сразу же в ячейке, рядом с которой противопожарная полоса, нашли останки трех наших солдат. С ними подсумок с патронами, пряжки, куски шинели. Обуви, как и медальонов, нет. Оставшиеся в лагере обследовали минометные позиции. Найдены патроны, гильзы, осколки. Вечером, посоветовавшись, решили все же продолжить поиски у моста, но на этот раз взять с собой очевидца, чтобы указал захоронения на месте.

     7 МАЯ
     Утром заехали в поселок и взяли с собой очевидца боев у моста. Приехали на место. По его словам, захоронено здесь человек сто, но где конкретно — неизвестно. Разделились на несколько групп, обошли все окопы, ячейки, воронки и впадины — ничего. Устали, расстроились. Решили осмотреть болото. Мрачное место: под ногами дрожащий ковер корней и стеблей трав, вокруг непроходимые заросли мертвых, сухих деревьев. Комары не обращают внимания ни на какую защиту, забиваются под одежду, лезут в глаза, рот.     Опять ничего не обнаружили. В конце концов вышли к дороге.
     Здесь немецкие ячейки с хорошо сохранившимися укреплениями земляных стен, плетеными из прутьев щитами. Много патронов, ленты — видимо, здесь стояли пулеметы. Если кто и шел сквозь болото, то наверняка попадал на эту линию, построенную подковообразно. Здесь, видимо, и произошла развязка. Нашли авиационный снаряд. Вернулись в лагерь.

8 МАЯ
     Решили пойти в район Боева Завода. Разделились на две группы. Одна осталась у деревни, вторая ушла вдоль реки Лютая.
Там разбитые блиндажи, в  них были обоймы, патроны, гильзы. У другой группы дела лучше, т.к. обнаружили фрагменты скелетов двух советских бойцов, при них патроны, кое-какие личные вещи, а также пуговицы,  пряжки...
     У старой березы, прямо среди корней — кости. В 41-м дерево, как видно, было маленьким, а теперь вот выросло зеленым памятником лежащему под ним человеку, обхватив все то, что от него осталось, цепкими корнями, и, возможно, уберегло его от лопат современных мародеров. Вокруг все перерыто. У одного убитого в кармане брюк граната, рядом кожаный патронташ, остатки ремней, патроны, каска, позеленевшие монеты выпуска тридцатых годов. В том же месте воронка с костями и портупея, сапоги, патроны, обломок ножа в кожаных ножнах. У дороги в деревне — фрагменты скелетов. Не далеко складной нож с выцарапанной фамилией и четырехгранный штык. Вечером решили перенести лагерь в район поселка Боев Завод.

9 МАЯ
     Перенесли лагерь, отдыхали. Спустились с миноискателями к болоту, где нашли бумажник с истлевшими бумагами и корочки партийного билета. Видимо, все это перенесено сюда мародерами, распотрошено и разбросано. В болоте обнаружили осколки советской каски, проржавевшую саперную лопату. Две ржавых винтовки-трехлинейки с примкнутыми штыками, но без затворов, граната, спусковой механизм от ППШ
     Подошли к группе, работавшей на холме у леса. Тишин Виталий выкопал изрядную яму, а в ней и в глубине — кости. Вот мина от миномета 120-миллиметрового, хорошо, что без взрывателя. Опять чьи-то останки: пуговицы немецкие, алюминиевые, куски немецкого обмундирования, а пуговицы белья почему-то русские. Местные жители разрешили эту загадку. Дело в том, что здесь лежат останки «власовцев» (так они называют всех предателей).Каким-то образом они наладили связь с партизанами, фашисты их разоблачили и после того, как они выкопали себе могилу, тут же всех —семь человек — и расстреляли. Смотрим на только что извлеченный череп — пулевое отверстие в затылке. Кем их считать, своими или чужими? И все же похоронили отдельно, решив, что так лучше.
     Местная жительница просила обезвредить мину, так как коровы ходят, грибники, рыбаки. Да, штука страшная, особенно тем, что не разорвавшаяся, а взрыватель на боевом взводе. Оцепили район и взорвали. Впечатляет! Никакое время не подействовало на эту смерть в ржавой оболочке, так вот и пролежала 50 лет, дожидаясь этого дня, чтобы выплюнуть ржавые осколки в мирное небо.

11 МАЯ
     До обеда работали у переправы. Земля звенит: осколки, патроны, части от машин, пулеметный диск. Потом один житель рассказал, что будучи мальчишкой, он из землянки видел, как на холме у дороги немцы закапывали наших убитых, тут же расстреливали офицеров и раненых. Примерно указал место. Сделали несколько шурфов. В них битый кирпич, стекло, мусор. Траншею в этот день так и не нашли. Уже к уходу в лагерь на краю холма заметили на поверхности мелкие кости, черенок от ложки, пряжку. Сделали небольшой шурф, сразу наткнулись на кости.
     Завтра придется потрудиться, как следует. Группа во главе с Олегом Амеличезым на линии советской обороны, у болота, также нашла могильник. Русские ботинки, сапоги, пуговицы, пряжки.

12 МАЯ
     На высоте рядом с обнаруженными на поверхности костями стоит обелиск в честь годовщины прорыва нашими войсками немецкой обороны. Честно говоря, больно смотреть. Вокруг, прямо в дерне, кости. Даже для того, чтобы возложить цветы, и то нужно идти по костям. Местные жители рассказывали, что, обнаружив кости, власти не утруждали себя заботой о захоронении, просто разровняли грейдером вершину холма и поставили обелиск. Решили копать и здесь, а затем заменить табличку на обелиске, чтобы указать количество павших и, если повезет, фамилии. Пошел дождь.
     Работать в плащ-палатках неудобно. Выкопали много русской обуви: сапоги, ботинки, а также части скелетов. Сделали несколько шурфов, чтобы определить направление траншеи. Но это просто воронка от авиабомбы, а в ней множество костей. Ремни, портупеи, из личных, вещей — расчески, бритвы, химические карандаши, монеты и открытый пустой медальон.
Работа кропотливая, приходится каждую лопату земли буквально прощупывать руками. Ведь если пропустим что-то важное, наша работа не имеет смысла.

14 МАЯ
     Вот, наконец-то, долгожданная находка: в нагрудном кармане у одного из убитых черный граненый цилиндрик – это и есть солдатский медальон, в котором должна находиться свернутая трубочкой бумажка с данными об этом человеке. Костя Лапкин и Юрий Романчиков рады, ведь медальон – это редкая удача. Упаковываем его в двойной целлофан, затем передадим криминалистам, так больше уверенности, что он будет прочитан.
     Весь холм уже изрыт шурфами. Прямо посреди деревни, у обочины, снова наткнулись на останки. Русский. Никаких лишних вещей, лишь пряжки, пуговицы, ремни. Нам указали старый колодец, якобы, и туда бросали убитых. Почти у самой поверхности торчит огромная головка от снаряда, взрывателем вниз. Подкапываем сбоку. Взрыватель выкручен, лебедкой ЗИЛа вытаскиваем его на поверхность. Начинает выступать вода. Кроме мусора ничего не находим. Очевидец признал ошибку, тот колодец находился дальше. Но это уже в следующий раз, а пока хватает работы и у обелиска.
     Ближе к вечеру подъехал милицейский «уазик». Три милиционера – двое в форме, один в штатском – и председатель с депутатским значком на лацкане пиджака. Представляемся друг другу. Даем высказаться представителям власти, настроившимся на встречу с мародерами. Один даже поигрывает резиновой дубинкой. Когда охладил их пыл, начинам говорить мы. Соглашаемся на том, что нужно приехать в сельсовет и оформить несколько бумаг. Тех документов, которые у нас есть, видимо, недостаточно. Оказывается, граница Брянской области кончается метрах в 50-ти от места раскопок, и нам нужно соблюдать «суверенитет» Калужской области. Бот такие дела. Не нравится, что мы копаем невдалеке от обелиска, на что мы предлагаем еще штук пять поставить в лесу.
     Наконец-то страсти утихли. Замечаем, что солнце уже садится. Возвращаемся в лагерь.

15  МАЯ
     Вот и вскрыли весь могильник. Итог — 21 безымянный солдат. Вернее, один с медальоном, следовательно 20 неизвестных. Заровняли вырытые во время раскопок ямы. Прошли с миноискателями по краю леса: найдены два русских штыка, задняя часть немецкого пулемета, саперная лопата, диск от нашего пулемета. Приехал О.Амеличев из Хвастовичей. Общего языка с калужскими властями найти не удалось. Никто не может объяснить, почему нельзя производить раскопки в этом районе, но запрещают и все. В нашей просьбе сделать несколько гробов для перезахоронения — отказано.
     После обеда неожиданно нашли траншею, о которой рассказал местный житель. Ясно прослеживается положение тел. Здесь все личные вещи на месте: бумажники, карманные часы, зеркальца, бритвы и бруски для заточки, монеты, ремни, портупеи, патроны, химические карандаши, ложки, ножи, вилки, части противогазов и еще три медальона.
Начался проливной дождь. Пришлось оставить работу и уйти в лагерь.

16 МАЯ
     Дождь шел всю ночь, но к утру утих. Завершили раскопки траншеи. В ней найдены останки десяти бойцов. Слева от обелиска выкопали могилу. Пользуясь материалом из брошенных полуразрушенных домов в деревне, как смогли смастерили гроб, сложили в него останки. Еще перенесли сюда останки четырех человек, найденных нами в прошлом году и зарытых во временную могилу в лесу.  Получилось 48 человек. Из них, если будут расшифрованы медальоны, четверо будут с именами. Родители давали им имена после рождения, нам предстоит вернуть им имена после смерти.
     Опустили гроб в могилу. Подошли жители Боева. Закопали, положили сверху пробитую осколками русскую каску. Дали салют из специально взятого для этого случая охотничьего ружья. Это все, что мы могли сделать для павших в 1941 году в боях у реки Рессеты.
     Не знаю, что заставляет нас, поисковиков, лезть в болото, раскапывать ячейки и траншеи, перебирая пальцами каждый комочек земли. Наверное, совесть и чувство долга перед теми, кто лежит там, в лесах, без имени и без креста над могилой. И еще ответственность, ведь с организацией поисковых отрядов мы вселили надежду в родственников пропавших без вести. Они следят за нашей работой и ждут, что вдруг по имени родного им человека станет известно место и обстоятельства его гибели. Мы не видели этой войны, лишь читали о ней в книгах, но сейчас мы как бы близко соприкасаемся с ней. И становится страшно и больно хоронить убитых сорок лет назад.

Игорь Поляков, комиссар группы «Поиск»,
газета "Брянский рабочий" от 21 и 23.08.1990 г.

***********

     Недавно карачевский отряд сделал второй "заход" на берега этой лесистой речки. Перезахоронены принародно, под воинский салют, останки еще 43 воинов. А главное - ребята нашли 16 солдатских медальонов-пеналов. Позавчера вечером (21.08.1990г. - М.В.) их привезли в Брянск для вскрытия криминалистами УВД. Найдены медальоны среди останков в песчаной почве, поэтому есть большие шансы, что в 16 семьях наконец таки узнают, когда и где погибли и похоронены - не пропали без вести! - отец, сын, брат...
     Сейчас на берегах Рессеты работают сразу два отряда - Фокинского района Брянска, во главе с военруком 28-й школы Владимиром Яковенко и Ивотского стеклозавода, которым руководит Валерий Кондрашов.
     О том, что удалось сделать молодым следопытам, о проблемах поисковой работы, расскажет в ближайших номерах наш корреспондент, съездивший на места раскопок.

У российской речки Рессеты

     «Дорогие брянцы! Большое вам спасибо за нежданную весточку о месте гибели и последнего успокоения моего брата Ивана Никифоровича…».
     Это из письма, которое прислала в редакцию Ефросинья Никифоровна Селивон, в девичестве - Телень. Нет, не сама писала Ефросинья Никифоровна, грамоте ей так в не довелось выучиться, помогла невестка Нина Васильевна. И оба письма полученные мною были от всей семьи старой украинской женщины, у которой уже и внуки, и правнуки. А вот от Иванка, брата, остались только дробные изжелтевшие фотографии, да имя с отчеством в памяти. В сорок третьем, когда прогнали немцев, получила мать бумагу казённую постылую: «Пропал без вести...»
     Нет, он не сгинул не знамо где, красноармеец Иван Телень.
     Свой последний бой принял он в начале октября сорок первого на берегах речки Рессеты, что течет через буераки да болотины на самом севере Карачевского района, там, где он стыкуется с Калужской областью. Здесь, на местах тяжелейших боев, которые вели наши дивизии с наседавшими со всех сторон и с неба фашистами. Рессета и Лютая, речки местные, кажется, до сих пор красны от кровушки Ивана Теленя и многих тысяч бойцов и командиров, так и не прорвавших смертельное кольцо...
     Останки этих воинов хоронили с четверть века назад, да разве всех предали тогда, как полагается, земле? И вот в прошлом году в этих местах работал молодёжный поисковый отряд «Надежда», сформированный обкомом комсомола. А в нынешнем году на Рессету вышли, при подмоге областного комитета ДОСААФ и облвоеномата, сразу три отряда – Карачевского, Фокинского районов и стекольного завода из дятьковского поселка Ивот. Они собирали останки солдат, очищали лес и луговины от мин, снарядов, гранат и прочего железа войны, которого тут в избытке (недаром до сих пор здесь промышляют «черные копатели» - ищут оружие).
     О том, как работали отряды, мы рассказали под рубрикой «Пишем книгу Памяти» в номерах за 19 и 21 августа. А 11 сентября, в репортаже- размышлении «Не пропал без вести солдат» шел рассказ о том, как у памятника молодые поисковики и местные жители захоронили с почестями останки 52 воинов (а всего в трех братских могилах лежат полтораста солдат). Говорилось и о том, что по всем адресам 14 солдатских медальонов, которые ребятам удалось найти, а тексты разобрать (не все, к сожалению), будут посланы письма. Не исключено, что живы матери, жены, дети солдат, чьи косточки нашли ребята. Но надо было учитывать, что некоторые фамилии и адреса плохо читались...
     «А сейчас где-то под Ростовом, Тверью. Саратовом читают весточку с Брянщины» — заканчивался материал.
     У меня в руках письмо из Твери от Прасковьи Егоровны Курочкиной, вдовы красноармейца Александра Кузьмича Курочкина. «Мне 61 год, здоровье — сами понимаете. Но мне бы очень хотелось увидеть место, где погиб мой муж. Со мной приедет одна из дочерей…».
     Конверт из города Зерно, града Ростовской области. «…Нам удалось найти жену погибшего Г. И. Атанова — Варвару Ивановну. Вот её адрес…».
     «Ваши координаты переданы жене Ф.С. Климкина Ульяне Даниловне. Она обязательно напишет в редакцию и с благодарностью приняла весть о том, что её муж захоронен в братской могиле и теперь она знает место захоронения...» . Боковский район Ростовской области.
     «Через соседей удалось установить что Железняк Феодосия Даниловна, жена Алексея Яковлевича  умерла, a их дочь  проживает в г. Днепродзержинске. Соседи передадут дочери адрес редакции...».
     Были и такие ответы...
     «В Кимрах дом по указанному адресу снесен. Никого знающего Горбунова Ивана или Клавдию пока найти не удалось. Данные о погибшем солдате будут опубликованы в местной газете, так что не теряем надежды...». Подпись: секретарь горкома КПСС Н. Осмоловский.
     Коллеги из белгородской газеты проверили адрес, который удалось прочитать в медальоне-пенале старшины И. Воронова. Оказалось, дом цел, но Марию Мехедовну Воронову (жена, мать, сестра погибшего танкиста?) никто не помнит. Может, объявление в Белгородской газета что-то даст?
     Мы ждем письма из Касимовского района Рязанской области от сына и дочери Ефима Федоровича Полякова. Надеемся, что отзовутся и из других мест, где живут родичи солдат, чей последний боевой рубеж — невеликая речка Рессета.

     .. Две фотографии Ивана Теленя. Вглядитесь в его лицо. Вот он – учитель. А тут – красноармеец. В революцию ему было два года. Учился в Чернигове, а работал в средней школе в Анисове, это километрах в сорока от его родного села Петрушин. Что преподавал Иван Никифорович? Сестра не помнит. Moжет pyccкий, а может украинскую мову или историю? В одном только можно быть уверенным, тут помогает фотография -  учил он добру и справедливости. А еще — учил любить Родину.
     Своей семьи у него не было, не успел обзавестись. Как в сороковом взяли на действительную, так и все... Отец, Никифор Трофимович, умер ещё при немцах, а мать снесли на погост, когда ей был 101 год.
     «Ровесников Ивана, - пишет Ефросинья Никифоровна, - никого уже не осталось. Кого война прибрала, кто от ран умер. Старший наш брат, Василий, после войны председательствовал в колхозе, его убили во время проведения собрания. Осталась я одна, и мне очень дорога весточка об Иване. Передайте брянским ребяткам большое спасибо за то, что сделали и будут делать для сохранения памяти моего брата и его погибших друзей...»
     Ради таких слов старой женщины, которая получила и на мужа извещение «пропал без вести», стоило избивать лопатами и щупами мозоли на руках у Рессеты - речки, стоило менять городские квартиры на прогорклые у костра палатки, стоило бережно, будто сапер мину, выкапывать каждую косточку.

     «Ваш труд, ребята, чистый и нужный. Спасибо от всего сердца. Это я говорю вам как фронтовик, как инвалид Отечественной войны...» Это строки из письма, которое писали вместе 86-летняя Ульяна Даниловна Климкина, жена рядового Федора Степановича Климкина и его племянник Алексей Михайлович. А дальше пошел рассказ о довоенном житье-бытье Федора. Нечего выдающегося. Дальше начальной школы не пошел - нужда. Работал в колхозе «Большевистский путь» - пахал, сеял, был конюхом. Любил рыбачить в тутошней речке Чир. «Не судим, не выселялся...» И об этом не забыл Алексей Михайлович упомянуть. Что ж, время тогда было такое...
     «И хотя не ведали мы, где довелось ему воевать, знаем, что защищал страну так же честно, как и работал. Кстати, без вести пропал и его брат Михаил Степанович. А Ульяна Даниловна сейчас - самая старая жительница на нашем хуторе Коньков».
     Долго пришлось повозиться фотокорреспондентам Саше Шкробу и Жене Новикову, чтобы «выцарапать» с мутной довоенной фотки-моменталки облик ещё одного - не безымянного теперь! - защитника Рессеты. Нет, брать надо глубже, шире – Отечества, России ли, Украины, Грузии. Армении - кто сидел тогда по своим окопам, когда гудериановские танки кромсали Родину?
     Вот он, Федор Климкин, - в белой рубахе, молодцеватый, веселый, рука на кинжале. Эта фотография гоже будет на памятнике». Вместе с вырванными из небытия фамилиями.
     …В лесном поселке Боев Завод к старому, шестидесятых годов, памятнику добавился на песчаном взгорке, где теперь три братские могилы, еще один. Бьются на ветру сполохи факела. И хотя знаешь, что сделан он из листов железа, кажется: факел настоящий и с него срываются искры их огня.

Алексей Яковлевич Новицкий, газета "Брянский рабочий" от 08.11.1990 г.

ПЕРЕЗАХОРОНЕНИЕ 52 ВОИНОВ 50-Й АРМИИ 30.08.1990 г.

А вот, что было дальше и кто сколько хоронил, надо собирать информацию. Я помню, что после того, как трактор пробил просеку к мостику через Лютую, сначала Алексей Бирюков, а потом мы, собрали несколько пакетов останков и прикопали их на "Факеле". Вроде еще обнинский отряд там хоронил... Но 14 имен (установить бы еще 3 прочитаных имени) надо увековечивать на "Факале". Можно скинуться и сделать табличку к 9 мая.