В Рогнединском районе увековечили память подпольщиц

     Вчера в селе Пятницкое состоялось торжественное открытие памятника, установленного на братской могиле подпольщиц Прасковьи Трошиной, Варвары Коняшкиной и Татьяны Кузавковой, принявших мученическую смерть за Отечество от рук гитлеровских палачей в январе 1942 года.
     История их подвига такова. Вспоминает Ф.В. Аксенов:
     “Особое внимание руководством Косеватского партизанского отряда уделялось созданию подпольных групп в населенных пунктах, где располагались немецко-полицейские гарнизоны. В деревне Пятницкое гитлеровцы создали большой полицейский отряд, куда частенько наведывался «главный полицейский района» Толкачев. Нередко наезжали сюда и немцы. Иметь своих в таком «бойком» месте было бы очень кстати.  Мы знали, что есть там несколько боевых девчат — комсомолок, но связи с ними не было.
     Кого послать с заданием в село? Долго думали, наконец решили — связную из Взгляжьей Слободы Марию Лавренову. Она девушка была на редкость смышленая, наблюдательная, и отваги — не занимать.
     Остановилась Мария в Пятницком у своей тетки Анастасии Ивановны Лавреновой, связалась с местными комсомолками Пашей Трошиной, Варей Коняшкиной и Татьяной Кузавковой. Они и составили подпольную тройку. Руководителем стала Паша Трошина. Это была смелая, энергичная девушка. Еще и недели не прошло, как стала она подпольщицей, а уже принесла в отряд полезные сведения:
     — В село девять автомашин с немцами прибыло. Полицаи говорят, лес прочесывать будут. А в другой раз выручила наших разведчиков, предупредив их о засаде. Направлялись они на лыжах к железнодорожному полотну. Идут ребята беззаботно, ничто не предвещает опасность. И вдруг примерно в километре от знакомого глубокого оврага — надпись на снегу через всю тропинку. «В овраге немецкая засада». Пашин почерк. Была у нее такая привычка — палкой на снегу писать.
     Подкрались партизаны к оврагу с другой стороны, откуда не ожидали немцы и, как снег на голову, свалились сверху на вражеских пулеметчиков.
     — Спасибо Паше, спасла она нас — говорили потом.
     А сама не убереглась. По доносу предательницы Паша Трошина, Варя Коняшкина и Татьяна Кузавкова были схвачены гитлеровцами. Произошло это так. Подпольщицы спешили передать в лес сообщение о том, что со станции Дубровка в Рогнедино прибыло около трехсот немецких солдат и офицеров, и что 22 января немцы отправятся уничтожать партизанский отряд”.
     Как мне рассказывали потом, сделать это вызвалась Татьяна Кузавкова. Сложив в узелок какие-то вещи, которые якобы намерена обменять на продукты, она отправилась в Каменку, где на краю деревни возле леса по определенным дням девушки встречались с партизанскими разведчиками. В деревню не заходила — в таких делах лишние глаза не нужны. До места, как показалось, добралась благополучно. И все же незамеченной ей остаться не удалось. Из окна крайней хаты Татьяну увидела и узнала старуха, которую все считали подслеповатой. Видела она и вышедших из леса вооруженных людей в белых халатах, которые какое-то время разговаривали с Кузавковой, и поспешила поделиться этой новостью с сожительницей начальника полиции Толкачева — Анной Финогеновой, оказавшейся в этот день в Каменке и заехавшей к ней, как к дальней родственнице.
     Вместо того чтобы держать язык за зубами, возможно, в благодарность за любовные утехи или, чтобы набить себе цену, Финогенова рассказала обо всем Толкачеву. (Впоследствии каялась, говорила: «Не думала, что так выйдет…»).
     О том, что произошло дальше, мне со слезами на глазах рассказывал Егор Михайлович Кузавков, брат Татьяны. Будучи в то время подростком, он до мельчайших подробностей помнил расправу над подпольщицами. За ними пришли, когда на дворе было уже темно. На печи Егор услышал, как отворилась в хату скрипучая на морозе дверь, как закричали с порога истошно полицаи: «А, сучка партизанская»… Они стали жестоко избивать сестру на глазах родителей, требуя от нее признания. Парнишку, обнаружившего себя, стащили с полки и ударом ноги вышвырнули в сени.
     Со связанными руками избитых девушек ночью на санной упряжке полицаи отправили в немецкую комендатуру в Рогнедино, которая располагалась в нынешнем здании редакции, где их допрашивали, пытали…
     О последних часах жизни девчат отцу с матерью поведал полицейский, как потом оказалось, работавший на партизан. Он чуть было сам не поплатился жизнью после того, как стал убеждать коменданта в невиновности девушек. «И его в камеру», — распорядился тот. Но за своего подручного заступился начальник полиции, этого оказалось достаточно, полицейского отпустили.
     Под вечер 25 января комсомолок полураздетых вывели босиком на двадцатиградусный мороз и погнали по улице Ленина по направлению к совхозу. Возле бывших хозяйственных построек, слева от дороги у песчаного карьера, поставили в ряд. Обреченные не просили о пощаде. Даже стона от боли после диких пыток и после того, как были отморожены ноги, не услышали от них враги.
     Смеркалось. Расстреливали полицаи… Выполнив свою черную работу, на минуту задержались на месте казни, чтобы закурить, и вдруг увидели, что одна из девушек зашевелилась, а затем и стала отползать от места, где неподвижно лежали ее подруги. Ироды настигли и добили жертву… Ею оказалась Татьяна Кузавкова. Тане не хватило какой-то минуты, чтобы не обнаружить себя…
     В дом Кузавковых дурную весть принесла все та же Финогенова. «Все, девчат больше нет» — сказала и залилась слезами…
     Еще не веря в смерть сестры, Егор запряг лошадь, и вместе с отцом и матерью отправился в Рогнедино. В центре села в глаза бросилась арка, на которой качался на ветру чей-то труп, а рядом, закутавшись в семеро одежек, в Таниных валенках расхаживал щупленький часовой…
     Только тут Егор осознал, что сестры больше нет.
     …Обледеневшие трупы они перевезут в Пятницкое и похоронят рядом с погостом, а после войны перенесут на кладбище, а на братской могиле установят памятник.
     По словам племянницы одной из героинь, Нины Петровны Трошиной, вначале был деревянный монумент с именами и фотографиями девчат. Когда обветшал, его заменили на металлический, но фамилий и фотографий уже не было.
     Отважные патриотки довольно долго лежали безымянными.
     По инициативе племянника Т.М.Кузавковой, Анатолия Егоровича, и районной газеты, благодаря усилиям местного отделения партии «Единая Россия», через много лет на обелиске появилась небольшая мемориальная доска с именами подпольщиц.
     «Требует замены и памятник, и со временем мы это сделаем», — сказал тогда глава района.
     В прошлом году с просьбой об этом к главе администрации А.И.Дороденкову обратились Нина Петровна Трошина и районная газета. Ее и наша просьбы были услышаны. Прошел год.
     В минувший четверг, в канун Дня освобождения Брянщины от немецко-фашистских захватчиков, произошло долгожданное событие — на братской могиле  торжественно открыли памятник, изготовленный из мрамора. Церемония собрала жителей. Прибыли представители районной власти, поисковики, юнармейцы.
     На митинге по этому случаю выступили Татьяна Ребезова, Анастасия Мащенко, Анатолий Егорович Кузавков, представитель юнармейцев. Совершил богослужение отец Александр.

12.09.2019 г., В.Коваленко, газета "Новый путь" Рогнединского района
Источник: http://gazeta-rognedino.ru/society/2019 … dpolshhic/