Александра Тимофеевна Авдеева, д. Зимницкая Слобода

     Из воспоминаний участницы партизанского движения, ветерана Великой Отечественной войны Александры Тимофеевны Авдеевой.
     «Родилась я  в 1930 году 5 мая в деревне Зимницкая Слобода Дубровского района. Началась война, а потом оккупация  и отец мой, Тимофей Никитич Бондарев, в октябре 1941 года ушел в Дубровский партизанский отряд Рогнединской бригады. Отец взрывал мосты и ж/д. полотна, а наша семья стала единственной семьей в деревне, которая поддерживала с отрядом связь.  Партизаны приходили ночью к нам домой, а ранним утром мы вместе со старшей сестрой Настей отвозили их на телеге, укрыв соломой, в лес. А обратно везли дрова. Конечно, наша семья была под подозрением, а за домом  следили немцы и полицаи.
     Всю жизнь помню, и буду помнить, как в конце февраля, за связь с партизанами нашу маму – Ирину Харитоновну Бондареву и старшую сестру Настю забрали немцы и повезли в Дубровку, где была комендатура. Мы, четверо детей: Полина, которой шел 14-й год, я, 10-летний брат Вася и 4-х летняя Женя остались одни в избе с голыми стенами, потому что корову, сразу после ареста мамы забрали полицаи, а картошку и зерно выгребли подчистую.
     Мы очень боялись и сильно голодали, а мама все не возвращалась…Жители деревни  написали письмо о том, что мама будто бы плохо жила с папой еще до войны и никаких связей с партизанами не поддерживала. С этим письмом мы и ходили в Дубровку, в немецкую комендатуру, просить, чтобы маму отпустили. Там добрые люди подсказали, чтобы никому это письмо не показывали, а то и нас арестуют…Рассказали  под какое окно подойти, чтобы повидаться с родными. Помню, что мама была вся черная от горя, а сестра плакала не переставая… На партизанских детей все-таки донеси, и нас закрыли в сарае. Несколько дней мы просидели там голодные, с другими пленниками. Говорили, что всех отправят в Рославль, в концлагерь. Затем бабушка как-то смогла нас выкупить у полицаев, и мы вернулись в Зимницкую Слободу.
     …А маму и сестру Настю 2 марта 1942 года  расстреляли… За связь с партизанами и в назидание остальным… В толпе шептались, что с другими также обойдутся…Позже нам рассказали, что маму убили первым выстрелом, а 18-летняя Настя была сильно ранена, но еще жива…Она просила, чтобы ей помогли, перевязали ноги и дали пить…Но люди боялись, только снег ей пригоршнями кидали. Ночью она как-то выползла из подвала веревочного цеха, где их стреляли, и доползла до крайней избы. Ее добил полицай и перетащил обратно, к  убитой маме…
     Я не знаю, где их могилка, да и похоронили ли вообще, ведь был март, земля мерзлая, а люди боялись рыть могилу.
     Только 42 года моей маме было тогда, я сейчас вдвое старше ее…
     Мы остались одни, чтобы выжить – побирались. Нам боялись открыто помогать, но жалели и тайком делились, порой последним… Кормили и говорили: «Ходите по домам, деточки, ходите – иначе не выживете…».
     Все четверо страшно переболели тифом. Из дома не выходили – валялись на полу в горячке. Полина и маленькая Женя совсем не вставали, а мы с братом Васей  ночью «горели», а утром еще как-то поднимались…
     Однажды ночью услышали, как кто-то открыл снаружи окно. Нас все время пугали, что   все — равно расстреляют и обязательно ночью…Мы уже устали бояться, и я только ветошь на голову посильнее натянула – будь, что будет!  Но это пришел отец…Он обнял маленькую, больную Женю, а нам показал знаками, чтобы не кричали от радости. Партизаны забрали детей в отряд  и какое-то время мы жили у них. Ждали самолет, который должен был нас забрать в тыл, но самолет не прилетел, в отряде тоже все голодали, и мы вернулись в деревню. Теперь, по поручению отца, бегали на мельницу и что узнавали о немцах, рассказывали мельнику.
     Чтобы не умереть с голоду, ходили к бабушке в Долгое, но  нас выдали и пришлось уйти, чтобы бабушку и тетку, у которой был 2-х летний сын, не расстреляли.
     Особенно немцы и полицаи зверствовали, когда отступали. Людей гнали впереди себя, как живой щит. Жители разбежались по лесам, и мы бежали и прятались со всеми. Встретили свою бабушку и вместе с ней шли под дождем и взрывами, но у младшей Жени лапоток потерялся, и ножки босые были, и сил у нее после тифа совсем не было. Вырыли в сырой земле ямку, набросали туда мокрой травы и сидели там, прятались от снарядов…Когда бой стих, мы от русских солдат узнали, что деревню нашу освободили… Бабушка забрала совсем слабых Полину и Женю, чтобы хоть чуть-чуть подкормить, а мы с Васей пошли в Зимницкую Слободу. Сначала подмели пол и убрали все в разгромленном доме, а потом сели на единственную уцелевшую лавку и стали плакать в голос – маму звать…
     Вскоре нас нашел папа, и мы уже не плакали – мы кричали от радости…
     Храни Господь детей и внуков наших от всех войн и бед».
     На фото А.Т.Авдеева с фотографией расстрелянной мамы И.Х.Бондаревой
Надежда Соловьева, газета "Новый путь" Рогнединского района, 11.03.2015г.
Источник: http://gazeta-rognedino.ru/2015/03/vsyu … -pomnit-2/