В свое время я прочитал целый ряд книг, посвященных танкам «Тигр», и мне бросились в глаза некоторые специфические обстоятельства их боевого применения. И вот как раз этим-то обстоятельствам и посвящается этот материал, написанный в форме своеобразного… киносценария.
Итак, все начинается с того, что где-то осенью 1943 года на линию советско-германского фронта прибывает отдельная танковая часть, оснащенная танками «Тигр», задачей которой является контрудар по советским войскам в районе, где они проявляют все возрастающую активность. «Русским следует поубавить спеси» считает командование, ну а укомплектована она танками прямо с завода, а экипажи их состоят как из опытных, так и совсем еще молодых танкистов. Командир – молодой, но уже имеющий боевой опыт офицер Панцерваффе на танке «Счастливый тигр». Названия имеют и другие машины: «Крошка Грэтхен», «Толстый Густав», «Стальной бурав», «Адская колесница» и т.д.
Танки начинают сгружать с железнодорожных платформ, причем следует подчеркнуть, что «обуты» они в узкие, так называемые «транспортные гусеницы», а боевые прибыли вместе с ними. Их тоже сгружают, после чего танки начинают «переобувать», но поскольку весит каждая такая гусеница 2,5 тонны, то работа идет медленно и требует усилий всех пяти членов экипажа.
И вот тут-то на станцию, находящуюся примерно в ста километрах от передовой, обрушивается удар советских пикирующих бомбардировщиков Пе-2. Понятно, что «Тигры» с земли прикрывают зенитчики, в небе барражируют «Мессершмитты», но… «пешки» атакуют отчаянно и одна из бомб попадает прямиком в «разутый» «тигр», который даже уехать в ближайший лесок не может, так как его экипаж из самых лучших намерений, разумеется, транспортные гусеницы с него поспешил снять, а вот боевые из-за их веса надеть не успел! Так часть лишается своего первого танка буквально через пару часов после выгрузки, не сделав ни единого выстрела. «Добро пожаловать на войну!» – говорят солдаты из пехоты молодым франтоватым танкистам.
С задержкой на четыре часа часть начинает движение. Вместе с танками движется несколько бэтэров «251» в том числе и 20-мм зенитными пушками, тягач, передвижная ремонтная мастерская, то есть целый караван. Но движется он медленно. Дорога – сплошная грязь, в которой застряла уже не одна машина. В принципе можно ехать полями по озимым, но там тоже знаменитый русский чернозем, за первым проехавшим танком остаются пласты черной вывороченной земли, которая набивается между колес. Не спасают положение и широкие гусеницы, так что до ночи эта танковая часть не проходит и половины намеченного расстояния.
Ночевать останавливаются в небольшой деревушке с домами, крытыми соломой. Правда, во дворах, где уже квартировали немецкие части, стоят удобные и чистые уборные, построенные из досок хозяйских сараев, так как тем, чем пользуются сами хозяева, германские солдаты пользоваться не могут из-за брезгливости.
Танкисты настолько устали, что засыпают, едва добравшись до теплых домов, охрану которых, кстати, несут полицаи из местных. Между тем к одному из домов через заросли сухой крапивы пробираются два партизана. Благо «будочка» для немцев стоит возле самого плетня, они роют под нее подкоп и, поскольку… используется она редко и содержимого в ней еще чуть-чуть, один из них забирается в яму! А вот уже и один из танкистов посреди ночи отправляется в клозет и… трофейный германский штык вонзается ему в одно место по самую рукоятку!
Командир замечает, что парня долго нет, отправляется на поиски, а в результате находит труп! Наутро беднягу хоронят, в письме домой пишут, что пал он в жестоком бою, а полицая, охранявшего этот дом… расстреливают, чтобы другие несли службу как надо. Удрученные столь нелепой смертью своего товарища, танкисты пытаются продолжить движение, однако не тут-то было.
Ночью неожиданно ударил сильный мороз, отчего грязь, набившаяся между колесами, замерзла так, что колеса «тигров» оказалось провернуть невозможно. У двух танков при попытке стронуть их с места полетели трансмиссии, а у одного сорвало зубчатый венец ведущего колеса. Еще у двух танков лопнули торсионы. В результате только лишь четыре танка смогли двинуться дальше и то лишь после того, как грязь между колесами смыли горячей водой, которую пришлось нагревать ведрами, а пять машин пришлось немедленно ремонтировать. Для того чтобы заменить торсионы, нужно было снять по шесть колес с каждого из них, а затем еще 12 с двух соседних, чтобы иметь возможность к нему подобраться. Зубчатый венец меняют довольно быстро, но вот трансмиссии заменить в полевых условиях невозможно, так что «251» вместе с тягачом буксируют эти танки обратно на станцию.
Четыре танка, а затем и догнавший их пятый танк движутся дальше, и тут оказывается, что расход топлива превысил все нормы и танки рискуют добраться до линии фронта с полностью сухими баками. Срочно вызываются бензовозы, и они прибывают, но не все – один по дороге подрывают проклятые партизаны.
Танки становятся на заправку, что и наблюдает советская разведка из ближайшего лесочка в бинокль, и тут же сообщает об этом по рации. Правда, командир танкового подразделения не очень встревожен тем, что заправляться приходится днем, а не ночью – ведь облачность очень низкая, а в такую погоду авиация обычно не летает.
И тут на бреющем полете из-за соседнего леска появляются советские штурмовики. Они ведут по хутору, возле которого находятся танки и бензовозы, шквальный огонь из пушек и пулеметов, выпускают эрэсы, сбрасывают бомбы с часовым механизмом. Танкисты радуются: снаряды русских авиационных пушек лишь высекают искры из крупповской брони, эрэсы летят неточно и в танки не попадают, бомбы тоже падают мимо цели, так что все танки вроде бы целы. Не повезло бензовозам! Все они изрешечены пулями и вспыхивают словно факелы, один взлетает на воздух и от него загорается и стоящий рядом с ним танк! В итоге танков остается всего четыре, причем запас топлива на них ограничен.
Командир подразделения договаривается с командованием, что дозаправка будет произведена ночью у реки в семи километрах от линии фронта, которую им предстоит форсировать, чтобы туда попасть.
Поскольку земля замерзла, танки идут быстро и пребывают к месту переправы даже раньше, чем туда успевает добраться понтонный парк. Приходится ждать. С неба сыплется снежная крупа, но тут неожиданно начинается оттепель и все вокруг опять превращается в грязь. Даже нужду танкистам приходится справлять, стоя на танке, потому что иначе пуды грязи тебе на сапогах гарантированы, а как ты полезешь с такими ногами в танк?
Тут прибывает понтонный парк, понтоны спускают на воду, но выясняется, что на боевых гусеницах танки на них заехать не могут и их опять приходится «переобувать». Только теперь, когда они все в грязи, делать это намного труднее.
Не выдержав, командир танка «Толстый Густав» предлагает попробовать переехать на тот берег по деревянному мосту, расположенному неподалеку. На вид мост довольно крепкий и если танк до предела облегчить, освободить от боеприпасов, пулеметов, слить топливо, а затем разогнать до максимальной скорости, то может быть ему и удастся проскочить на тот берег.
Конечно, инструкция такого рода эксперименты запрещает, но командир видит, что здесь в России никакие инструкции не действуют, и разрешает своему танкисту действовать на свой страх и риск, тем более, что тот ссылался на прочитанного им в детстве Жюля Верна – роман «Вокруг света за восемьдесят дней», где именно так железнодорожный поезд преодолевает мост над пропастью. «Толстый Густав» «разоблачается», его командир сам садится на место водителя, разгоняет свой танк, выезжает на мост, и… проваливается через настил на самой его середине!
Ну, а сменить торсион в эдакой грязи было настоящей пыткой! Фото это, правда, сделано в Италии, но грязь, она и в Италии грязь!
Выбраться из танка ему не удается, да и спасти его вряд ли возможно – вода-то ведь ледяная, а танк ко всему прочему еще и упал кверху гусеницами и увяз в густом иле.
Для замены торсиона – а они из-за большого веса «тигров» ломались довольно часто, опять же требовалось снять целых 18 колес, по девять с каждой стороны.
Между тем советская армейская разведка продолжает наблюдать и докладывать, и вот уже в расположенную совсем рядом с передовой балку выдвигаются сразу несколько «катюш», и едва только первый танк оказывается на понтоне посреди реки, как они открывают огонь. Реактивные снаряды летят один за другим, река покрывается фонтанами разрывов, и вот уже один понтон вместе с танком переворачивается и тонет.
Два танка все же переправляются на тот берег, их встречают и… с удивлением расспрашивают командира, а где же остальные машины? Наутро планируется танковый удар по русским позициям, будут задействованы даже старые чешские танки, а тут столь ожидаемых «тигров» всего два!
Останавливаться на обочине дороги у леса германским танкистам не рекомендовалось категорически, в особенности, если танк у них был неисправен. Мало ли что…
Утро начинается с грохота артподготовки, после которой немецкие танки с двумя «тиграми» во главе начинают движение. По приближающимся танкам из русских траншей бьет артиллерия, стреляют ПТР, подошедшие вплотную машины забрасываются гранатами и бутылками с горючей жидкостью. Причем нет какого-то особого «надрыва» во всем происходящем. Пехота умело ведет огонь, бронебойщики метко стреляют, пулеметы, как и положено, отсекают огнем пехоту от танков.
Идет, в общем-то, довольно будничная боевая работа и понемногу становится ясно: сейчас не 41-ый! Загорается один 38(t) танк, потом германские T-III и T-IV с короткой пушкой, но оба «тигра» упрямо ползут вперед. И тут по одному из них практически в упор бьет 122-мм корпусная пушка, до сих пор пребывавшая в молчании, и первым же попаданием сносит с него башню. Однако второго выстрела она сделать уже не успевает. Ее замечает командир «Счастливого тигра» и засыпает ее позицию снарядами.
Оборона русских вроде бы прорвана, пехота ворвалась в окопы. Но в тылу у них стоят пять танков Т-34 обр. 42 года с люками «микки-маус». Они начинают движение и по широкой дуге охватывают ползущий вперед «тигр», сопровождаемый поддерживающей его пехотой. «Стрелять как на учениях! – приказывает командир, – сначала крайнего слева, потом всех остальных по дуге!» И да, действительно, сначала снаряд гитлеровского танка срывает гусеницу с самого дальнего и крайнего танка. Экипаж выбрасывает дымовую шашку на броню и делает вид, что танк уничтожен.
Второму достается больше. Ему снаряд попадает в борт, и он загорается по- настоящему. Танкисты в горящих комбинезонах выпрыгивают в снег и только этим и спасаются. Два танка, идущие справа, также выводятся из строя снарядами «Тигра» один за другим, но пятый, пятый тем временем выходит на дальность прямого выстрела и всаживает снаряд ему в борт. «Тигр» дергается и тоже начинает гореть, а его командир вместе с остальными членами экипажа бегут спасаться в тыл.
И тут оживает закопченный дымовой шашкой танк на левом фланге, и принимается лупить по удирающим фрицам в черных комбинезонах из пушки и пулемета. Спасается один командир, добирается до штаба, где и узнает, что на соседнем участке в тыл прорвались казаки, что танков у русских почему-то оказалось больше, чем ожидалось, что их артиллерия ведет ураганный огонь, а резервов практически нет и принято решение «спрямить линию фронта» по течению реки, поскольку сразу русским форсировать ее не удастся.
Громкое «Ура!» советской пехоты, поднявшейся в контратаку, раздается уже совсем близко, в небе опять возникают плюющиеся огнем штурмовики ИЛ-2 и…видя, что положение хуже некуда, командир «Счастливого тигра» на последней штабной машине бежит за реку. Потом он повторяет весь путь до станции и на нем встречает все свои поломавшиеся и отставшие танки.
Ни один из их экипажей не уцелел. Кого-то ночью поубивали партизаны, и их трупы так и валяются у стоящих машин, а кто-то просто исчез неведомо куда, а танк как стоял, увязнув в грязи, так и стоит. На станции его спрашивают, где его часть, где люди, а он отвечает, что и люди, и танки остались все там, на востоке, где как раз в это самое время на небе полыхает багряный закат.
Источник с большим количеством фото: https://cont.ws/@schulz/490884
