Это 853 медсанбат.

Борис
Хочу уточнить. Инфу о 853 МСБ я нигде не нашел. В тот период времени в Орле формировался только 853 СП 278 СД.
Вот я и решил, что наиболее подходящий вариант.

0:40, 27 марта 2015
Как погиб полковник Василий Мелешко.

В селе Хвастовичи, на мемориальном братском кладбище, на стелах выбиты имена четырех тысяч бойцов и командиров Красной Армии, павших в боях за свободу и независимость Родины в 1941 - 1943 годах. Однако среди них нет имени командира 278-й стрелковой дивизии 50-й армии Василия Ивановича Мелешко. Я считаю, что необходимо восстановить справедливость, чтобы люди знали и помнили о нем.

Через «Железный занавес»

В октябре 1941 года 50-я армия попала в окружение на территории Хвастовичского района - на стыке Калужской, Брянской и Орловской областей. Этой операции немцы дали название «Железный занавес». Проводили её войска лучшей тогда 2-й танковой армии Гудериана и 2-й полевой армии вермахта: три дивизии, армейский корпус и именной элитный полк «Великая Германия». Окружение было завершено 10 октября. Основная масса войск 50-й армии вынуждена была выходить из него через болота и реку Рессету по направлению на нынешний поселок Боев. Главный прорыв был осуществлен 14 октября утром воинами 258-й и других дивизий, после многочисленных безуспешных атак. Путь на Тулу (через Еленский и Белёв) дальше продолжали разрозненными группами, но именно подоспевшие к обороне города войска армии внесли огромную лепту в его защиту. Подвиг воинов 50-й был оценен только спустя годы. В наши дни он уже ни у кого не вызывает сомнений.

Мне хочется рассказать о командире 278-й стрелковой дивизии 50-й армии полковнике Василии Ивановиче Мелешко, погибшем 41-м на дальних подступах к Москве - у родника под красивым названием - малиновский. По одной информации, годы его командования соединением значатся так: 10 июля - 27 декабря 1941 года. Но мне стало известно, что Василий Иванович погиб 13 октября 1941 года - за день до прорыва окружения нашими войсками у Гутовского лесозавода. И эту дату подтверждали мой тесть Анатолий Петрович Харланов и его мать Акулина Дмитриевна Харланова. Узнал я об этом, когда бывал с женой Тамарой Анатольевной в гостях у него и тещи Марии Алексеевны в поселке Пальцо Брянского района Брянской области.

Это было накануне 30-летия Победы. За семейным столом шел разговор о том, как родители пережили войну и немецкую оккупацию. Анатолий Петрович первым делом сказал, что дочь Тамара могла бы окончить московский институт - Фаина Венедиктовна Мелешко настраивала её на окончание десятилетки с тем, чтобы поступать в вуз, где она сама преподавала. Фаина Мелешко помнила о Харлановых до самой смерти. Анатолий Петрович постоянно получал от неё ко Дню Советской Армии и к 9 Мая поздравления и подарки. Мария Алексеевна переписывалась с ней больше 15 лет - до начала 70-х годов. Отец и дочка заезжали к ней в Москве на квартиру. Фаина Венедиктовна приезжала в деревню Малиновку на могилку к мужу. Почему она относилась к семье простого плотника с таким вниманием и заботой?

Несколько дней войны

Как рассказал Анатолий Петрович Харланов, 11 или 12 октября 1941 года к ним в хату в деревне Малиновке пришла большая группа офицеров. Выделялся среди них средних лет высокий военный, одетый в кожаную куртку. Мать, Акулина Дмитриевна, поняла, что он старший - к нему то и дело подбегали солдаты: что-то сообщали, получали команды. Самому Анатолию тогда шёл 14-й год. Он увидел гостей, когда прибежал с улицы. Младенец Петя лежал в качалке. Девчонки Татьяна и Аня убирались в хлеву, Серёжка залез на печку. От друзей Толя уже знал, что ещё больше войск находится в селе Бояновичи. А под деревней Фроловкой был страшный бой.

Вечером зажгли керосиновую лампу, и над столом сгрудились несколько офицеров над картой. Они часто отрывались от неё и спрашивали хозяйку Акулину Дмитриевну то про дорогу, то про речку, то про лес и болота, как лучше пройти, можно ли проехать на машине, а если на лошадях? Она говорила, что через реку Рессету в такую пору ни на чём не проедешь. Надо бы ехать на Хвастовичи, но там уже немецкие танки. Можно через Фроловку и Желтянку и лесом выйти на железную дорогу. Но леса там сырые, да и немцы стоят на пути…

Спать военные легли вповалку на полу, заняв и все сени. Назавтра рано утром старший командир, звали его Василий Иванович, приказал забить молодую лошадь из обоза. Солдаты разрубили тушу на куски, и Акулина Дмитриевна наварила из «свойской» рубленой капусты большой чан щей, нажарила много мяса, разрезала две ковриги хлеба, и военные с большим аппетитом поели. Василий Иванович благодарил хозяйку, сказал: «Будем живы, дорогая мамаша, обязательно к тебе приедем отведать ещё и деревенского супу…» У женщины на душе было печально - знала: мужиков ждет трудная дорога и судьба.

По дороге мимо деревеньки непрерывно шли войска на Нехочи и Пеневичи. Многие пешие и конные сворачивали у колодца и направлялись полями и перелесками на деревню Донок и поселок Золоховский. Василий Иванович еще раз появился возле хаты ближе к обеду. Поблагодарив Харлановых за приют, поскакал опять на Бояновичи.

Дождь стал утихать. Начала палить тяжелая артиллерия со стороны Пеневичей и Подбужья. Снаряды рвались в поле и подлесках, попадали и прямо на дорогу. Ближе к вечеру налетели немецкие самолеты. Бомбили и стреляли из пулеметов с низкой высоты. Дети Акулины Дмитриевны хоронились в погребе на огороде. Сама она сидела, ссутулившись, на пороге хаты, часто крестилась, молилась Богу, просила спасти и сохранить детей, мужа, коровку и наших солдатиков.

Страшная находка

Через день войска поредели, наконец, ушли совсем. Выпал первый снег. Стрельба и артиллерийская канонада удалились за Нехочи, а вскоре и совсем все утихло. Хозяйка вывела из закуты корову, приказала Толику прогнать её за дорогу и ручей, идущий от малиновского родника в сторону поселка Крутобережного. Анатолий погнал корову, куда мать сказала. Сразу же за родниковым колодцем на пригорке наткнулся на брошенные солдатские вещи, винтовки, фуражки. У кустика на холмике возле большого пулемета лежал убитый красноармеец. Корова от трупов шарахалась, под раскидистыми ветвями старой ракиты нашла пожелтевшую траву и начала её подбирать.

Анатолий прошел немного вперед. Стал подниматься на холм и тут увидел что-то чернеющее у маленькой берёзки. Поспешил туда. Рассмотрел край куртки военного. И понял: да это же лежит почти засыпанный землёй тот самый дядя Вася - командир, что ночевал в их хате! Не чуя ног, он побежал к матери рассказать об этом. Влетел в избу : «Мам, там убитый дядя Вася лежит!» «Какой ещё дядя Вася?» - «Да командир… Его землей присыпало… А рядом ямка от бомбы…» «Ах,- всплеснула руками женщина,- что ж мы стоим? Веди быстрей, далеко ли?..» - «Да, нет - за родником…»

«Мы с матерью прибежали к месту смерти командира, - вспоминал Анатолий Петрович,- и мать заголосила навзрыд как по родственнику. Но успокоилась, начала было откапывать тело руками. Одумавшись, сказала: «Беги за лопатами, они стоят в сарае. Да принеси с полведра воды. Девок сюда не пускай …» Мы вырыли здесь же могилку. Аккуратно освободили тело командира от песка и грязи. С трудом его перетащили в яму. Мать проверила карманы гимнастерки и нашла документы, завернутые в плотную ткань. Положила их в свою одежду. Могилку закопали. Крестик над ней поставили только после войны. Немцы летом 1942 года сгоняли население, и люди убирали в общие могилы все трупы убитых солдат. Могилу Василия Ивановича я обозначал особой приметой.

Я, конечно, с документами ознакомился. По ним В.И.Мелешко значился как полковник рабоче-крестьянской Красной Армии в должности командира дивизии. Эти документы берегла мать до тех пор, покуда я не отслужил армию и не женился. Уже вдвоем с Марией Алексеевной мы решили, что об этих документах надо сообщить в военкомат. Скоро говорится, да не скоро дело делается: попал я в райвоенкомат только в году 1955 или 1956-м. В военкомате у меня документы полковника забрали, поблагодарили. И мы стали о них забывать. Но не прошло и года, как мне принесли из сельсовета повестку с требованием явиться к военкому в Хвастовичи. Думал, что направят на переподготовку. Добираюсь до райцентра. Докладываю дежурному. Капитан сказал, что меня ждет подполковник в кабинете. Вхожу, вижу за столом комиссара. Справа сидит миловидная немолодая женщина, она тепло со мной здоровается.

Тут военком её и представляет как Фаину Венедиктовну - жену полковника В.И.Мелешко. Приехала ко мне по адресу, который ей давали. Женщина встала, подошла ко мне. Поздоровалась за руку. Поцеловала в щеку. И говорит взволнованно: «Спасибо, Анатолий Петрович! Вы защитили нашу честь, раскрыли тайну смерти мужа…» И она зарыдала.

Потом военком возил её и меня на ту могилку командира дивизии. Фаина долго над ней стояла, потом присела. Её плечи постоянно вздрагивали от плача.

Я пригласил дорогую гостью к нам в Березовое Болото. Но она не поехала - сослалась на занятость в институте. Обещала навестить нас позже, но выбраться из Москвы так и не смогла. Но она долго переписывалась с женой Марией Алексеевной. У неё она и дочь Тамара гостили на квартире. Потом она стала прибаливать. Да и мы сильно постарели».

Уже куда позже Анатолий Петрович Харланов признался, что раньше он не мог передать документы в военкомат по той причине, что после войны в их местности была распространена «худая слава» об окружении 50-й армии и они с Марией боялись навредить родным и близким командира.

* * *

За успехи в боях с фашистскими полчищами, проявленные мужество и героизм бойцами и командирами в январе 1943 года 278-я стрелковая дивизия была переименована в 60-ю гвардейскую - выше чести для воина не бывает! Я уверен: в это почётное звание - гвардейской - вложил достойный вклад и её командир в 1941 году Василий Иванович Мелешко. Пусть хвастовичская земля будет ему пухом!

Борис, огромное спасибо за информацию!
О комдиве Мелешко В.И., вероятно, отсюда:
http://www.vest-news.ru/article/67887

Замечательный велопробег на ссылке. Посмотрите, хотя историко-краеведческой, а не чисто копательской направленности.