«30 апреля 1945 года в 14 часов товарищ ЛЫСЕНКО первым ворвался в здание рейхстага, гранатным огнем истребил более 20 немецких солдат, достиг второго этажа и водрузил знамя Победы. За проявление геройства и мужества в бою достоин присвоения звания «ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА».
Передо мной – пожелтевший наградной лист от 6 мая 1945 года нашего земляка, ветерана Великой Отечественной войны Ивана Лысенко из Красной Горы. Ивану Никифоровичу сейчас 96 лет, и он до сих пор не считает себя героем.
…Повсюду взрывы, пулевой свист. Командир 674-го стрелкового полка подполковник Плеходанов поставил задачу группе Сорокина: прорваться через противотанковый ров, наполненный водой, и обеспечить проход знаменных групп к Рейхстагу.
Под свинцовым ливнем разведчики вплавь через канал добрались до Рейхстага. Из десяти красноармейцев в живых остались семеро. Очистив себе путь плотным автоматным огнем и гранатами, бойцы прорвались на второй этаж. Естественно, им хотелось стать первыми, кто развернет над Рейхстагом красное знамя. Специально заготовленного полотнища у них не было. Зато была ткань красного цвета, прежде служившая обшивкой матраса. Древко соорудили из подручных средств. Так в 14.00 на фасаде вражеского здания заалело первое Знамя Победы.
В какой-то момент немцы вновь заняли первый этаж. Четверо разведчиков, в том числе и сержант Лысенко, бросились на подмогу своим, чтобы выбить врага с позиций. Бесконечный рокот пулеметов и автоматов, рвущиеся вокруг гранаты... Ивана Никифоровича ударной волной отбросило на каменную лестницу, ведущую в подземелье, слегка контузило. Но любопытство разведчика взяло верх. Куда ведут эти ступеньки? Спустился. В нос ударил до тошноты знакомый запах лекарств. Солдат трижды залечивал раны в госпиталях. Эти «благовония» ни с чем не перепутаешь. Но путь преградила металлическая дверь.
– Эй, кто там? Выходи! Комм! Хенде хох! – Иван начал стучать прикладом по железу. Вскоре из-за двери появилась голова в офицерской фуражке, а затем и сам немецкий генерал в полной амуниции. За его спиной – еще такой же, только низкий и полный.
«Что с ними делать? – мелькнуло в голове солдата. – Самому бы не погибнуть, а тут еще этим жизнь сохранить надо. Вдруг чего важного командиру скажут».
Генералы покорно подняли дрожащие руки… Но в таком положении они вряд ли смогут ползти. Нужно сказать, чтоб они их опустили. Как назло, слова немецкие забылись. Вырвалось лишь: «Опустите хенде!»
Ползли не один десяток метров. Пистолеты у немецких офицеров были при себе. Но о побеге они и не помышляли. Лысенко перед дорогой, указав на кобуру, пригрозил им пальцем. Те наперебой стали твердить: «Найн! найн! Яволь! Яволь!».
Так в одиночку Лысенко и доставил пленных в штаб командира полка. В ходе допроса вражеских генералов выяснилось, что они – военные врачи и в том подземелье находятся около двух тысяч раненых солдат, а также что через госпиталь можно попасть в рейхстаг.
После допроса пленных потребовал к себе командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Шатилов. Немецкие генералы, указывая на Лысенко, попросили, чтобы их сопроводил этот «приятный унтер».
– Ишь ты, как их к себе расположил! – улыбаясь, произнес Плеходанов.
А замполит Субботин после ухода сержанта с пленными сказал:
– Два подвига в одном бою совершил парень. Героя достоин!
Лысенко не боялся пуль, все время стремился в самое пекло. В наградном листе кроме упоминания о водружении Знамени записано еще об одном подвиге:
«16 апреля 1945 г. при прорыве обороны противника на западном берегу реки Одер тов. Лысенко в числе штурмовой группы первым ворвался в траншею противника, в упор расстрелял расчет немецкого крупнокалиберного пулемета и, захватив пулемет, открыл интенсивный огонь по отступающему врагу. Ломая ожесточенное сопротивление, группа вышла к каналу Фридландерштром. Используя исключительно выгодную местность, немцы пытались приостановить наше продвижение. Группе было приказано переправиться через канал, захватить на западном берегу плацдарм и обеспечить переправу основных сил полка. Под ливнем свинца вплавь тов. Лысенко одним из первых достиг берега канала, прикрываясь гранатным огнем, стремительным броском ворвался в немецкую траншею. Немецкий офицер дважды почти в упор стрелял из пистолета в тов. Лысенко. Но не дано было умереть герою. Подмоченный автомат тов. Лысенко отказал, в какое-то мгновенье он прикладом разбил голову немецком офицеру. В стане врага поднялась паника. Момент был использован. Через канал переправились еще несколько наших групп».
А накануне штурма Рейхстага нашему герою приснился необычный сон. Будто он оказался в затопленном бункере под вражеским зданием. Навстречу ему плыла икона Божией Матери. Во сне он выпустил несколько автоматных очередей в ее сторону. А она все равно плывёт. Лысенко проснулся в холодном поту. Неверующий, но с детства воспитанный монахиней, солдат решил, что это дурной знак. Рассказал сон своему товарищу. Но тот успокоил его, истолковав видение так: «Значит, вернешься домой живым».
А ведь на войну Иван Лысенко попал не сразу. В 1941-м 24-летний Иван немедленно явился в военкомат. Но получил отказ. В личном деле было записано: «Не годен к строевой службе». За этой фразой скрывались три года на лесоповале в Соловках. Дело в том, что Ивана 16-летним подростком приговорили к десяти годам лагерей по сталинскому закону «о трех колосках». Через три года он вышел по амнистии. Но и сегодня для него это закрытая тема.
В конце сентября, когда освободили Брянщину, Лысенко снова пришел в военкомат. Теперь «клеймо» в личном деле особой роли не играло, и его зачислили в штрафбат.
– Самое страшное на войне - это могилы, – вспоминает ветеран. - Тысячи могил. Мы шли в наступление по убитым своим товарищам. Смерть была повсюду…
Боевое крещение и первое ранение Иван Никифорович получил в Белоруссии. Залатавшего раны и «искупившего вину», его зачислили разведчиком в ряды 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой ордена Кутузова стрелковой дивизии 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. С ней он и дошел до Берлина, освобождая Прибалтику и Польшу.
В ноябре 1945 года Лысенко демобилизовался. И по предложению командования отправился в Донбасс на восстановление шахт. Но фронтовика тянуло домой, к семье. Вернувшись в родные Кузнецы Красногорского района (ныне Гордеевского), Иван Никифорович брался за любую работу, чтобы прокормить семью. Он работал и киномехаником, и завхозом в школе, и заготовителем, и бригадиром полеводческой бригады.
Однажды майским утром 1946 года Иван Никифорович шел на работу. По дороге ему встретился сосед и сказал:
– Никифорович, ты стал Героем!
– Да мы все герои, – ответил Иван. – Все были на войне.
Тогда односельчанин показал газету, где была заметка о присвоении Лысенко звания Героя Советского Союза. А через несколько дней – 16 мая – уже в Москве наш земляк получил Золотую Звезду под номером 9098. Эта награда заняла почетное место на пиджаке фронтовика, а чуть ниже – медали «За отвагу», «За боевые заслуги» и другие, на правом лацкане расположились ордена Отечественной войны 1-й и 2-й степени, орден Красной Звезды, орден Славы 3-й степени.
В этом году за особые заслуги перед Родиной ветеран удостоен награды «Ангел трубящий», учрежденной православным Международным благотворительным фондом «Глас ангельский Руси».
7 мая 2014 года. http://www.bragazeta.ru/news/2014/05/07/veteran/
http://foma.ru/skonchalsya-veteran-ivan … tagom.html
А в сети и даже в Брянских СМИ тишина... грошь нам цена, если к 40-ка дням мы не сделаем всё как надо НАМ, а не чинушам всех мастей и званий, даже дышащих по свистку из кабинета выше. В Москве и городах России должны появиться улицы имени Ивана Никифировича Лысенко.
Отредактировано Сергей Кулиничев (2016-01-02 10:11:38)
