Матвеева (Бойдарико) Мария Харитоновна, д.Нарость
22 июня 1941-го – солнечный, красивый день с сильным запахом полевого разнотравья. Меня, 12-летнюю девчушку, родители из Суража отправляли на лето к деду помогать по хозяйству. Мой дед Лысов Кузьма в прошлом кузнец. Жил одиноко в Нарости. Он не хотел ехать жить к дочерям, так как ждал возвращения из кадровой службы любимого внука, солдата призывника. Но встретиться им не довелось.
В этот воскресный день к полудню деревню оглушили возгласы, крики, рыдания. Люди выскакивали из дворов (телефонов, радио не было) и друг другу сообщали страшную весть: «Началась война!». Я пришла домой и спрашиваю: «Дед, а что такое война?». До сих пор помню выражение его лица, когда он мне ответил: «Внученька, война – это очень страшно. Это голод, разруха, нищета, вши, болезни и смерть». Все это я испытала на себе, находясь в военные годы в Сураже.
Мой дед зимой 42-го умер, а его любимый внук в первые месяцы войны был ранен осколком в лицо. Но благодаря уникальной операции профессора Филатова (Одесса) ему сохранили глаз. Мелкие осколки железа из кости лица врачи вытаскивали магнитом. Конечно, большой процент зрения был потерян, но все равно после госпиталя он служил в нестроевых частях. В 43-м его комиссовали. Он приехал в Сураж, работал преподавателем военного дела в Краснослободской школе. Получив учительское образование, работал инспектором РОНО, затем учителем химии и биологии в школе №2. Многие ученики его помнят – это Василий Павлович Зюзько, любимый внук деда и мой сводный брат. С возрастом ранение давало о себе знать. Начались нестерпимые боли в голове, пришлось ехать в Одессу. Врачи удалили раненый глаз, вставили стеклянный. Василий Павлович прожил 83 года, похоронен в Минске.
Все лето 41-го было жарким. Мы, ребятишки, гурьбой носились по улице, обжигая босые ноги горячим песком. Неожиданно со стороны Слища послышался непривычный грохот. По улице неслись немецкие мотоциклы. И в этот же момент по селу летела голубая вертушка, оставляя за собой длинную, такую же голубую полосу (как мне потом объяснили, это была фугасная бомба). Вертушка упала на дом деда, а крыша была соломенная и вспыхнула мгновенно. Через несколько секунд такая же вертушка пролетела дальше. Вспыхнул дом в конце села, в районе школы. Там жила одинокая старушка Парамониха. До сих пор не могу понять, как чужеземцы, пришельцы из другой страны в какой-то незаметной деревушке могли знать, где живет одинокий старик и одинокая старуха. Немцы в деревне не остановились, видимо, спешили. Через несколько часов началась сильная бомбежка Суража. Грохот от разрыва бомб и снарядов разносился на десятки километров в округе. Город пылал в огне. Запах дыма и гари оставался в воздухе на долгие месяцы. Люди разбегались, кто куда мог.
При наступлении немцы делали остановки в деревнях, это было страшно. С криком: «Матка, яйки!» ходили по домам и забирали все, что было съедобного. Если ничего не находили, шли в сарай, откручивали головы живым курам, свиней пронзали кинжалом. И все это потом тащили своему повару на кухню, пировали всю ночь. А женщины и дети оставались ни с чем.
Суровая зима 1941-42 годов. Колхозные поля, засаженные картофелем, остались неубранными под зиму. В апреле, как только сошел снег, но земля еще не совсем растаяла, голодные женщины и дети ринулись на эти поля добывать питание. Подростки покрепче киркой отламывали мёрзлые глыбы земли, а мы, детвора, палками с набитыми в них гвоздями отковыривали клубни. Дома в тепле клубни оттаивали (запах страшнейший), затем их хорошо промывали, терли на железной терке. И из этого пекли что-то похожее на оладьи. Жир был неизвестно какой, нам не говорили. За вкус все молчали, лишь бы что-то положить в рот. Вот эти «оладьи» мы и называли тошнотиками. Я пишу эти строки и мне кажется, что я слышу их неприятный запах.
1943 год. Немцы отступают. Зверству фашистов не было предела. Жители прятались в подвалы, окопы, погреба. Кто попадался на улице, будь то старики, дети и инвалиды – всех стреляли с возгласом: «Рус, партизан!». Надо сказать большое спасибо нашим партизанам. Фашисты их очень боялись.
Мой правнук живет в Санкт-Петербурге, много читает книг по военной тематике. Вот он у меня однажды спрашивает: «Бабушка, а что такое тошнотики?». Я надеюсь, что наши потомки никогда не узнают, что это такое.
Газета "Восход" Суражского района от 21.09.2015г.
Источник: http://voshod-surag.ru/2015/09/nikogda-ne-zabit-1670/
