Журавлев А.Г. - начальник политотдела 2 СК и 50 Армии

Страница: 1

Сообщений 1 страница 4 из 4

Поделиться12015-09-08 10:18:21

Автор: Максим Волков
П\о "50-я Армия"
Зарегистрирован: 2009-09-28
Приглашений: 0
Сообщений: 14505
Провел на форуме:
5 месяцев 7 дней
Последний визит:
2024-04-17 22:08:38

Начальник политотдела 2-го стрелкового корпуса, а затем 50-й Армии Брянского фронта,
полковой комиссар
ЖУРАВЛЕВ АЛЕКСЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ

Алексей Георгиевич Журавлёв родился в 1905 году в городе Тула в семье оружейника. Мало радостей видел он в детстве. На третьем году обучения нужда заставила его бросить школу. Мальчик пошёл на заработки. Сначала был разносчиком газет, чернорабочим, учеником-токарем, а потом ему удалось устроиться в библиотеку. Усердно работал Алексей. Днём он перебирал книги, смахивал с них пыль, тщательно устанавливал на полки, а ночью пристраивался где-нибудь и читал. Читал жадно, забывая о сне, целиком погружаясь в тот необъятный мир, который раскрывали перед ним книги. Так он восполнил свои знания, затем окончил вечернюю школу и поступил в 1-й МГУ – так тогда назывался Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова – на хозяйственно-правовое отделение факультета Советского права (то есть юрфак), который успешно окончил в 1929 году. (прим. младшей дочери А. Г. Журавлёва Эмилии Алексеевны)

В 1929 году А. Г. Журавлёв вступает в партию, а через два года его мобилизуют на политработу в Красную Армию, где последовательно он вырос от политрука роты до начальника политотдела армии.

В начале Отечественной войны Алексей Георгиевич был начальником политотдела 2-го стрелкового корпуса, которому пришлось принять первые удары хлынувших через границу полчищ врага. За эти первые ожесточённые бои тов. Журавлёв награждён орденом «Красного Знамени».

После с августа 1941 года на базе 2-го стрелкового корпуса организуется 50 армия, начальником политотдела которой был назначен А. Г. Журавлёв. Стойко обороняли свои рубежи советские воины, но противник, имея превосходящие силы, обошёл части 50 армии с флангов и взял их в кольцо. Журавлёв организовал отряд, который, пробиваясь к Белёву, внезапными налётами громил передвигавшиеся по дорогам колонны гитлеровцев, нанося им большой ущерб в технике и в людях.

Исключительную храбрость, выносливость и умение руководить людьми проявил в эти грозные дни полковой комиссар Журавлёв. Он вдохновлял людей своим большевистским словом, водил их в атаку, с ними вместе лежал в окопах. А когда был тяжело ранен, не позволил бойцам нести его на носилках; опираясь на палку, шёл пешком и продолжал командовать.

После излечения в госпитале в январе 1942 года Журавлёва назначили начальником политотдела 29-й армии, которая, освободив Калинин, устремилась в обход города Ржев, но в результате предпринятой немцами контратаки оказалась в тактически-невыгодном положении. Некоторые части её были взяты противником в кольцо. В штабах нарушилось управление. Журавлёв с большой группой политработников ведёт активную борьбу по восстановлению положения.

В феврале 1943 года на базе полевого управления 29-й армии, 3-го механизированного и 6 танкового корпусов была сформирована 1-я танковая армия. Велик и славен её путь, велик её вклад в дело победы. И в том – немалая заслуга Алексея Георгиевича Журавлёва как партийного руководителя, неустанно занимающегося воспитанием воинов. Во время боёв, как правило, тов. Журавлёв находится на передовой, в горячие дни учёбы – на полигонах, в землянках, всегда среди солдатских масс. Он знает солдатскую душу. Имея богатый опыт политработы, А. Г. Журавлёв находит правильный подход к людям и воспитывает в них лучшие качества советских воинов: мужество, отвагу и беззаветную преданность Родине.

Высоко оценила страна заслуги Алексея Георгиевича. За годы Отечественной войны он награждён двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова II степени и орденом Красной Звезды. В мае 1944 года ему было присвоено звание генерал-майор.

Источник: http://ex.kabobo.ru/docs/22200/index-8542.html

Поделиться22015-09-08 10:44:53

Автор: Максим Волков
П\о "50-я Армия"
Зарегистрирован: 2009-09-28
Приглашений: 0
Сообщений: 14505
Провел на форуме:
5 месяцев 7 дней
Последний визит:
2024-04-17 22:08:38

ЖУРАВЛЁВ АЛЕКСЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ
(1905 - 1989 гг.)

Мой отец, Журавлёв Алексей Георгиевич, родился 22 февраля 1905 года в городе Туле пятым ребёнком в многодетной семье первоклассного слесаря-лекальщика тульских оружейных заводов. Это была целая династия потомственных оружейников. Деды – кузнецы-молотобойцы, которых помнил мой отец, отличались крепким телосложением, широкой, объёмистой грудью и необычайной физической силой при сравнительно невысоком росте. Один из дедов уже в 60-летнем возрасте, как говорил мой отец, на спор подлезал под кобылу и поднимал её, как бы насаживая себе на спину.

Отец был физически развит, прекрасно плавал, обладал абсолютной памятью, был очень начитан, прекрасно пел, у него был красивый баритональный тенор, запоминал всё по слуху. Не гнушался никакой работы, в студенческие годы подрабатывал и землекопом на рытье котлована при строительстве московского завода «Шарикоподшипник», и рабочим сцены в Большом театре, и разгружал по ночам товарные вагоны на станции «Москва-Товарная». Отличался большой работоспособностью, физической силой, энциклопедическими знаниями, был скромен в быту и очень открыт для людей. Во время учёбы в университете исполнял обязанности технического секретаря комсомольской организации МГУ, решая организационные проблемы. Неоднократно принимал участие в стычках с троцкистами. В студенческие годы любил кататься на коньках, в старшем возрасте предпочитал лыжи, пешие прогулки. Прилично играл в шахматы, почти всегда с одного броска выбивал фигуры в игре «Городки». Обладая хорошим глазомером, чему, видимо, способствовала врождённая дальнозоркость, отлично стрелял.

Терпеливо, заботливо и внимательно относился ко всем своим внукам и требовательно к нам, детям. Много читал сам. Обладая художественно выразительным навыком чтения, в свободные минуты читал нам, детям, а затем и своим внукам. Я очень любила слушать в 5 и 6 лет сказки русских и зарубежных сказочников, в том числе приключения братца Кролика, а также рассказы русских писателей, сидя у него на коленях. Всю жизнь отец собирал книги, очень сожалел о разбомбленной в Двинске в первые дни войны собранной им библиотеке с редкими книгами (сразу же после нашего отъезда 26 июня в эвакуацию дом, в котором мы жили, немцы разбомбили; отца с нами, естественно, не было). После войны у нас снова появилась большая библиотека. Любимый писатель – его земляк Л. Н. Толстой. Мне, ещё пятилетнему ребёнку, в городе Радебойле в Германии, где находилась 1 ГТА, читал повесть Толстого «Кавказский пленник». Меня окружали советские офицеры и солдаты, и мне было трудно понять, кто же такие русские офицеры Жилин и Костылин и в каком они плену. Отец водил нас в музеи, кино и театры, любил экскурсионные поездки, выезжать на природу, собирать грибы. Всегда находил общий язык как с детьми, так и со взрослыми. Играл с детьми в прятки, догонялки, со мной в мячик об стенку, всегда давая возможность выиграть, но делал всё с азартом и на полном серьёзе. Когда внуки плохо ели, соревновался, кто быстрей съест: застынет с ложкой (задумается), а ребёнок старается, ест. С большим уважением относился к нашей маме, с которой познакомился ещё во время учёбы в университете (она училась на физмате – химическое отделение). Всю физическую работу по дому брал на себя. Никакой грубости и тем более сквернословия в семье не было. Не курил и не имел слабости к спиртному даже в самые тяжёлые времена. Обладал исключительной силой воли. Был мужественен и не знал страха, ни перед кем не заискивал, ни перед какими трудностями не пасовал. Себя, как он говорил, никогда не выпячивал. Любимый девиз, с которым он прожил всю свою жизнь: «Никогда и никому не кланялся». Был прямодушен, честен, никогда не кривил душой. Правду-матку мог «рубить» в глаза любому начальству, вплоть до самого высокого, что неоднократно осложняло ему жизнь, а несколько раз в 1941 году ставило на грань расстрела. А вот к обычным людям относился с большой теплотой и заботой. И люди обращались к нему со всеми своими проблемами до самых последних лет его жизни, зная, что он сделает всё, чтобы помочь. Обладал очень хорошими организаторскими способностями, трезво оценивал обстановку, ориентировался в любой ситуации и на любой местности, что позволяло ему быстро принимать единственно правильные решения под свою ответственность. С товарищами был ровен, пользовался у них большим авторитетом.

Он рано остался сиротой и пробивался в жизни сам, чему помогали его незаурядные способности. В гражданскую войну от болезней скончались его мать и отец. В 14 лет пошёл работать, совмещая работу с учёбой. В феврале 1923 года вступил в ряды РКСМ. В 1925 году по окончании тульской 2-й единой школы II ступени принят на учёбу в 1-й Московский Государственный Университет на хозяйственно-правовое отделение факультета Советского права (современный юрфак МГУ).

В 1929 году по окончании университета направлен на работу референтом в Высшую арбитражную комиссию при ЭКОСО РСФСР. В том же году был принят в ряды ВКП(б). В мае 1931 года в связи с обострением ситуации на Дальнем Востоке призван на действительную службу в Красную Армию в должности политрука 2-й учебной роты 1 сп МПСД, размещавшегося в Чернышевских казармах в Москве. С октября 1932 года по ноябрь 1933 года – преподаватель политэкономии и экономполитики СССР на Московских курсах усовершенствования политсостава имени В. И. Ленина. С ноября 1933 года по апрель 1935 года инструктор политуправления МВО, с апреля 1935 по январь 1937 года работал в должности политрука батальона в 51 и 49 сп 17 сд МВО. С февраля 1937 года по октябрь 1937 старший инструктор политотряда спецвойск Ярославского гарнизона. С октября 1937 года до января 1939 года начальник политсекретариата Ярославского мобилизационного округа (затем политотдел облвоенкомата). В конце февраля 1939 года получил назначение на должность начальника политотдела 2 ск в Калининский Военный округ (штаб корпуса которого дислоцировался в городе Великие Луки). Одновременно было присвоено звание полкового комиссара. В октябре 1939 года Управление 2 ск, 67 сд и корпусные части по договору с Латвийским правительством, возглавляемым премьер-министром Карлисом Ульманисом, были передислоцированы в Латвию. В конце декабря 1940 года отца направили в Москву на Высшие курсы усовершенствования политсостава при Академии им. М.В. Фрунзе, где он пробыл до 22 июня 1941 года.

Участник Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 года по 2 мая 1945 года (есть фотография от 3 мая 1945 года у Рейхстага).

Войну начал в должности начальника политотдела 2-го стрелкового корпуса, управление которого с апреля 1941 года дислоцировалось в районе города Минска. Представлен к награждению орденом Красного Знамени за июнь-июльские бои. Орден вручал М. И. Калинин в 1942 году в Кремле.

(Журавлёв А.Г., апрель 1942 год, в районе Ржева)

НАГРАДНОЙ ЛИСТ

Полковой комиссар, начальник политического отдела 2 стрелкового корпуса Журавлёв Алексей Георгиевич.

Представляется к награждению орденом «КРАСНОГО ЗНАМЕНИ».

Храбрый, волевой комиссар.
В период боёв дважды имел поручение ст. командования корпуса связаться со штабом фронта, которое выполнил своевременно.
В условиях боя неоднократно своим личным примером на передовой линии 100 сд воодушевлял бойцов и командиров. При его участии 355 сп в районе ОСТРОШИЦКОГО ГОРОДКА было уничтожено 18 танков противника.
В последнем окружении 13.7.41 года из ТЁМНОГО ЛЕСА с военными документами пробрался днём через линию фронта и доставил документы в штаб фронта. За личный пример, отвагу и умение воодушевлять массы достоин награждения орденом «КРАСНОГО ЗНАМЕНИ».

КОМАНДИР 2 СК ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ЕРМАКОВ
ВОЕННЫЙ КОМИССАР 2 СК БРИГАДНЫЙ КОМИССАР МИФТАХОВ
2.8.41 г. НАЧАЛЬНИК ШТАБА ПОЛКОВНИК ПЭРН

Получил две тяжёлые контузии – 28 июня 1941 года под городом Минском и 10 июля на Днепре у города Копысь (в обоих случаях из строя не выбывал).

В августе 1941 года отец в звании полкового комиссара назначен на должность начальника политотдела 50-й армии. 14 октября 1941 года при попытке прорыва по заданию командующего армией генерал-майора М. П. Петрова был тяжело ранен у Гутовского Лесозавода. Своим ходом выходил из окружения к Белёву. 28 октября из-под Белёва был эвакуирован на излечение в тыловой госпиталь в Хакассию. По излечению в январе 1942 года назначен начальником политотдела 29-й армии на Калининский фронт.

В июне 1942 года присвоено звание бригадного комиссара.

(Журавлёв А.Г., конец сентября 1942 год)

В январе года 1943 аппарат управления 29 армии был использован на формирование управления 1-й танковой армии, а мой отец, Журавлёв А.Г., в феврале 1943 года в звании полковника назначен на должность начальника политотдела 1 танковой армии.

В мае 1944 года присвоено звание генерал-майора.

С мая 1945 года по апрель 1948 года – начальник политотдела 1 гв. Краснознамённой танковой армии в составе Группы советских войск в Германии в звании генерал-майора. В январе 1946 года при выдвижении маршала Советского Союза Г.К. Жукова от 1-й гвардейской Краснознамённой танковой армии в Верховный Совет СССР отец стал его представителем в Группе советских оккупационных войск в Германии. (Есть фотография).

В конце 1945 года в городе Дрезден по инициативе отца и при его непосредственном участии была открыта советская русская средняя школа, при которой в первый год её работы для детей из удалённых районов советской зоны оккупации был создан интернат, а затем на период летних каникул организован пионерский лагерь на озере близ Морицбурга в бывших помещениях гитлерюгенда. Для детей в Радебойле был организован детский сад, который посещала и я (есть фотография на фоне громадного портрета Сталина, где мне меряют температуру). В советской русской дрезденской школе учились мои старшие брат и сестра, а в 1947 году в школу пошла и я. В этой же школе учителем химии работала и наша мама.

(У Рейхстага, Берлин 3 мая 1945 года,
справа налево член Военного Совета 1 ГТА Попель Н.К., начпоарма Журавлёв А.Г., начштаба Шалин М.А)

В конце сентября 1945 года наш отец, беспокоясь о судьбе Свято-Алексиевскиго храма-памятника Русской Славы, предпринял поездку в Лейпциг, куда захватил с собой маму и меня, старшие брат и сестра пока оставались в Союзе, так как русских школ, естественно, в Германии ещё не было, где встретился с настоятелем этого храма. Папа расспросил его о том, как существовали сам настоятель и храм во время войны, не было ли притеснений со стороны фашистов, спросил о текущих нуждах, осмотрел храм, его повреждения (я прекрасно помню эту поездку: мелко моросил дождик, впереди по безлюдным, словно, вымершим улицам, в сером тумане ехала закрытая машина сопровождения с автоматчиком, ординарцем и адъютантом, а во второй машине мы). В храме справа высоко вверху в куполе была пробита огромная дыра, а в полу от входа к иконостасу зиял громадный провал, через который были перекинуты две плохо отёсанные доски из лесины, храм через дыру в куполе заливал дождь. Нетронутым, к счастью, остался иконостас. Папа обещал помочь с ремонтом, оставил настоятелю все имевшиеся у него с собой рейхсмарки. Потом неоднократно навещал настоятеля, следя за ходом работ и оставляя ему личные деньги. Храм был отремонтирован в 1945 году силами инженерных войск 1 гв. танковой армии.

(Журавлёв А.Г. и Жуков Г.К., Германия 1946 год)

С 1948 года по 1953 год отец проходил службу на территории Прибалтики в должности заместителя командующего БТиМВ ПрибВО (город Рига). Неоднократно выезжал с инспекционными поездками по Прибалтике в части, расположенные в Литве и Латвии, вплоть до калининградской области. В 1948-49 годах несколько раз подвергался нападению «лесных братьев», которые, используя прослушку телефонов, устраивали засады по пути следования и обстреливали его машину и машину сопровождения.

В 1951 году отца перевели в город Казань начальником политотдела Высшей офицерской школы БТиМВ ПриВО. В 1953 году он был направлен на учёбу в Высшую Военную Академию им. К.Е. Ворошилова , которую окончил в 1955 году. С 1955 по 1960 гг. работал в войсковой части 14262 в должности заместителя начальника в/ч по политработе. Уволен в запас в июне 1960 года в звании генерал-майора. С 1961 года по 1983 год работал в Московском авиационном институте им. Серго Орджоникидзе сначала преподавателем, а затем, после защиты кандидатской диссертации в Институте военной истории МО СССР в 1971 году и утверждения в учёном звании доцента в 1973 году, доцентом кафедры истории КПСС. Написал книгу о партийной и политической работе в 1-й танковой армии с момента её образования и до конца войны – «Крепче брони, записки политработника». Москва: Воениздат, 1974.

Умер в Москве 30 июля 1989 года после продолжительной тяжёлой болезни. Похоронен на воинском участке Митинского кладбища.
Награды

Ордена:

1. Орден Ленина 3 шт.
2. Орден Боевого Красного Знамени 4 шт.
3. Орден Красной Звезды 1 шт.
4. Орден Отечественной Войны I ст. 1 шт.
5. Орден Кутузова (II ст.) 1 шт.
5. Польский Бронзовый крест 1 шт.

Медали:
1. За боевые заслуги 1 шт.
2. За оборону Москвы 1 шт.
3. “Наше дело правое - мы победим” 1 шт.
4. За взятие Берлина 1 шт.
5. За освобождение Варшавы 1 шт.
6. 20 лет победы в ВОВ 1 шт.
7. 30 лет победы в ВОВ 1 шт.
8. Ветеран Вооруженных Сил 1 шт.
9. 30 лет Великой Октябрьской соц. рев. 1 шт.
10. 40 лет Великой Октябрьской соц. рев. 1 шт.
11. 50ти-летие ВС СССР 1 шт.
12. 60ти-летие ВС СССР 1 шт.
13. 70ти-летие ВС СССР 1 шт.
14. 40 лет победы в ВОВ 1 шт.
15. Столетие В.И. Ленина - “Юбилейная” 1 шт.
Гвардейский значок 1 шт.

При составлении материала о моём отце использованы его автобиографии, личные воспоминания и архивные материалы, хранящиеся в ЦАМО РФ.

Эмилия Алексеевна Журавлева

Поделиться32015-09-08 10:57:44

Автор: Максим Волков
П\о "50-я Армия"
Зарегистрирован: 2009-09-28
Приглашений: 0
Сообщений: 14505
Провел на форуме:
5 месяцев 7 дней
Последний визит:
2024-04-17 22:08:38

О моём отце.

Мой отец, Журавлёв Алексей Георгиевич, был начальником политотдела 50-й армии в момент её образования. Он несколько раз пытался при жизни опубликовать в различных изданиях свои воспоминания как по 50 армии, так и по 2 стрелковому корпусу, начальником политотдела которого он был назначен в феврале 1939 года с присвоением звания полкового комиссара.

С апреля 1941 года корпус находился в районе Минска, отец же убыл туда 22 июня, получив приказ в Академии им. М. В. Фрунзе, куда был направлен из Двинска в декабре 1940 года в качестве слушателя курсов усовершенствования группы политсостава.

В августе 1941 года отец в звании полкового комиссара был назначен на должность начальника политотдела 50-й армии. С этой армией он разделил все тяготы оборонительных боёв вплоть до попытки прорыва под Гутовским Лесозаводом, которую по приказу генерала Петрова он возглавил и где был тяжело ранен. Уже будучи тяжело раненым и приговорённым к смерти военврачами, он своим ходом выбирался из окружения вместе с разрозненными остатками армии.

О гибели Петрова он тоже пытался в своё время опубликовать имевшиеся у него сведения, но они не вписывались в принятый официоз. Их регулярно «заворачивали», так как они были очень «неудобными» – отец никогда не кривил душой, не боялся говорить правду самому высокому начальству и всю жизнь прожил под любимым девизом: «Я никогда и никому не кланялся». До Тулы, до своей родной Тулы, он так и не добрался. Последняя санитарная железнодорожная летучка из Белёва доставила раненых на станцию «Лев Толстой», откуда они были направлены на излечение в Красноярский край, в Хакассию.

Отец – потомственный туляк, его предки работали на тульских оружейных заводах кузнецами и молотобойцами, а его отец (наш дед) был высококлассным слесарем-лекальщиком Тульских оружейных заводов.

По командарму М.П. Петрову. Отец предпринимал в своё время попытки опубликовать имевшие у него сведения о гибели своего командира, чтобы снять с того всякие подозрения и предупредить множившиеся кривотолки. Он отправлял письма в разные издательства, но его не печатали. Отец очень переживал и считал, что захоронен другой человек, а не Герой Советского Союза генерал-майор Петров. Порученец члена Военного Совета комиссара Н. А. Шляпина, с которым отец встретился в январе 1942 года в Москве, когда после лечения в госпитале и награждения орденом Красного Знамени возвращался на фронт, подробно описал то место, где погибли командарм и член Военного Совета, а также другие, сопровождавшие командарма Петрова офицеры. Отец в своё время считал, что ещё можно найти их останки, но его и слушать никто не хотел. Говорили – зачем ворошить прошлое, все привыкли к последней версии, там установлен памятник, родственников это тоже устраивает, пусть всё остаётся, как есть, зачем что-то искать и копать в лесу. Отец предпринимал попытки установить, кто же там захоронен. Вроде был однофамилец Петров, тоже генерал, а, может, просто самозванец под прославленной фамилией? Предлагал даже сделать эксгумацию, но его и слушать не хотели. Зачем? Всех это устраивало. А ведь, наверно, можно было по имевшимся архивным данным установить, был ли в это время под Брянском ещё один генерал Петров, который числится погибшим. Ведь командующий разговаривал с моим отцом утром 14 октября, о чём отец пишет в своих воспоминаниях, а всюду сообщают, что сведений о нём нет с 13 октября, есть даже такие, где указывается, что он погиб 10 октября. Как пишет мой отец, немцы сорвали с Петрова Золотую Звезду Героя Советского Союза и петлицы, видимо, и нашивки, а также, разумеется, не преминули забрать и документы.

В своих воспоминаниях о 2 ск отец описывает один эпизод, связанный с полковником Крейзером Я.Г., который затем «засветился» и на фронте под Брянском уже как генерал и Герой Советского Союза. Вот что он пишет:

«Под Борисовым к корпусу примкнули части отступающей 1-й Московской мотострелковой дивизии. Это была хорошо подготовленная, моторизованная часть, имевшая в своём распоряжении танки Т-34. Командовал ею полковник Я. Г. Крейзер. Дивизия была брошена под Борисов на помощь курсантам бронетанкового училища. Кадровые части остановили немцев, но, так как поддержки авиацией не было, дивизия вынуждена была отойти. Крейзер же уехал в Москву. Командиры двух полков, присоединившиеся к нам, ругали его за это на чём свет стоит и говорили, что если бы сейчас увидели «Яшку», то не дали бы ему сбежать, а пристрелили бы, как собаку.

В Москве Крейзер (возможно, не без помощи Кагановича, родственником которого он был) сумел так представить успехи дивизии, называя номера разгромленных ею немецких частей, и свои собственные, что немедленно получил генерал-майора и звание Героя Советского Союза. Когда же осенью 1941 года я встретил его в штабе Брянского фронта (он уже командовал третьей армией) и напомнил ему летние события и слова командиров брошенных им полков, он поспешил уйти от меня».

А вот какая выдержка приведена отцом дальше. В книге «Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945» (Краткая история) М., 1965 – этот эпизод освещается следующим образом:

«… Очень тревожное положение было и на Западном фронте, соединения которого отошли к Березине и на её рубеже задержали передовые части группы армий «Центр». Особенно упорные бои разгорелись в районе Борисова, расположенного на шоссе Минск-Москва. Здесь отличилась 1-я Московская мотострелковая дивизия полковника Я. Г. Крейзера. Хорошо организованным контрударом она на двое суток задержала противника на Березине. Как признаёт Гудериан, один из видных фашистских генералов-танкистов, немецкие танковые войска в этих боях почувствовали мощь советских танков Т-34, перед которыми немецкая противотанковая артиллерия оказалась бессильной. За умелое руководство боями на Березине Я. Г. Крейзер одним из первых советских военачальников был удостоен звания Героя Советского Союза…»(стр. 65).

И в первые дни войны и потом отца всегда посылали на самые тяжёлые направления и участки, знали, что на него можно положиться, не подведёт.

Вот то, что хотелось мне сообщить Вам в письме. Прилагаю подробную биографию отца, составленную на основе его личных автобиографий и Личного дела из ЦАМО РФ, которое есть у меня в распоряжении, так как я в своё время получила разрешение из МО о доступе к хранящимся там отцовским документам и ещё трём личным делам его боевых товарищей по 1 ГТА.
Биография такая подробная потому, что очень много сейчас кривотолков, а зачастую и просто вранья о командирах, а особенно о комиссарах. Но достойные командиры РККА появлялись не просто так, а на основе всего своего жизненного пути.

Как пример нежелания печатать посылаемые отцом материалы прилагаю отсканированные листы с его воспоминаний, посланные им в одну из редакций, в надежде, что к очередному юбилею Победы в перестроечные годы уж, конечно, их напечатают. Но не тут-то было. Их продержали в редакции целых 5 лет(!) и вернули уже после его кончины. Это материалы, несколько «причёсанные» отцом, которые я посылаю и Вам.

Кроме того, посылаю отсканированный лист с оригинала его автобиографии просто для сведения, а также подобранные фотографии начального периода войны и её окончания. Надеюсь, что присланные материалы не канут в Лету.

С уважением,
Эмилия Алексеевна – младшая дочь Алексея Георгиевича Журавлёва.

Поделиться42015-09-08 11:59:19

Автор: Максим Волков
П\о "50-я Армия"
Зарегистрирован: 2009-09-28
Приглашений: 0
Сообщений: 14505
Провел на форуме:
5 месяцев 7 дней
Последний визит:
2024-04-17 22:08:38

ОКРУЖЕНИЕ

В октябре 41 года я был начальником политотдела 50 армии, занимавшей оборону возле Брянска на фронте примерно в 120 км. Центром обороны было шоссе Брянск-Москва. Третьего октября на командный пункт прибыл один из работников политотдела армии и доложил, что немцы заняли Орёл. Орёл находился у нас в тылу, за 200 км, в городе – склады оружия и амуниции. Весть была ошеломляющая. Как прорвались? – Танки. Вскоре прибыл на КП капитан, начальник одного из складов на рубеже Брянск-2-й и доложил, что немцы вышли к складам и к р.Сейм (скорее всего р.Десна - моё). Он также говорил о немецких танках.

Командарм, генерал-майор Петров, вызвал взвод сапёров и приказал мне отправиться с ними и взорвать мост через Сейм (р.Десна - моё), по которому проходила дорога на Карачево (г.Карачев - моё), откуда могли появиться немцы. Прибыли две машины: полуторка для сапёров и легковая «эмка», на которой поехал я.

Ехали через Брянск. Город эвакуировался. На окраине деревянные домики казались совсем пустыми. Слышалась стрельба. Когда въехали на дамбу, ведущую к реке, нас обстреляли немецкие танки, которые успели уже взорвать мост. Легковая машина успела свернуть под дамбу. Грузовику же снаряд попал в мотор, он загорелся. Сапёры соскочили с машины, и мы под прикрытием дамбы, низом, вернулись в город.

Я написал записку командиру резервной дивизии, стоявшей неподалёку, с просьбой прислать арт. дивизион, чтобы задержать танки. Действительно, скоро прибыл дивизион 105-мм пушек. Танки, до этого стоявшие неподвижно (видимо, ждали пехоту для прикрытия), двинулись вперёд. Пушки открыли огонь, и несколько танков было подбито, но вскоре пушкам пришлось сняться с позиций и отойти к возвышенности: немцы стали обтекать позиции батареи, а пехотное прикрытие к нам так и не подошло. Потом – уличный бой, отход.

Надо было как-то связаться со штабом армии, чтобы доложить обстановку. Поехал в штаб на «эмке». Недалеко от Брянска, на лесной дороге, неожиданно наткнулись на немецкие танки – штук 20. Они начали обстрел, но на большой скорости нам удалось проскочить. Машина выехала к излучине р.Сейм (?), к другому мосту. Возле моста стоял Т-34 с разбитой гусеницей. Я поручил командиру танка прикрыть мост, а сам поехал на КП.

Было созвано кратковременное совещание. Я доложил обстановку. Командарм запросил Генштаб, получил приказ отходить. Наш отход должна была обеспечить 108 танковая дивизия, но её с фронта сняли, и никакого прикрытия не было. Снова связались по рации с Генштабом, получили приказ – объединив действия 50 А и соседних армий, отходить на рубеж Белёв-Мценск. Уже во время отхода был получен приказ отходить на город Карачев.

Отход. В посёлке Гутовской Посад (Гутовский Лесозавод - моё) остатки армии столкнулись с дивизией «Великая Германия». Надо было построить переправу через р.Ресету и выбить немцев из посёлка. Когда переправа была построена и первая атака захлебнулась, командующий поручил мне возглавить вторую атаку.

Я распорядился поставить два орудия для обстрела домов посёлка. Под прикрытием их огня пошли в атаку. Безжалостный, отчаянный бой. Мы выбили немцев из посёлка наполовину, но они устроили засаду, «огневой мешок». Меня ранило в плечо, наверное, из пулемёта бронемашины. Надолго потерял сознание.

Когда очнулся, атака захлебнулась окончательно. В сером доме напротив строчил немецкий пулемёт. Я долго лежал за кустами, потерял много крови. Потом подползли четыре человека в чёрных кожанках – экипаж «катюш», расстрелявший все снаряды и взорвавший машину. Они положили меня на плащ-палатку и оттащили к медсанбату, до которого было недалеко, метров 400.

Я попросил командира медсанбата доложить командующему, что прорыв не удался. Он доложил и осмотрел меня. Перевязка была сделана, но командир медсанбата заявил, что рана смертельна, поэтому нет необходимости брать меня на подводу. Я попросил отнести меня под обрыв у речки, где складывали тяжелораненых. Две медсестры слышали наш разговор. Одна дала мне спирту – «для бодрости». Я выпил полтора стакана – спирт меня очень взбодрил. Мысль о самоубийстве (ведь политрука немцы всё равно не пощадили бы) пропала. Проверил: пистолет на месте, заткнут за пояс. Потом ко мне подошли начальник тыла, полковник Волков, и недавно прибывший начальник мед. службы армии и попросили указаний. Я сказал, что надо подорвать оставшиеся в лесу машины и другую технику и с наступлением темноты уходить. Я ещё не знал, что часть войск со штабом армии и двумя дивизионами «катюш» прорвалась. Они распорядились подорвать машины, и мы пошли – низом, вдоль речки, надеясь добраться до ближайшего леса, не переправляясь на другую сторону.

Идти было очень тяжело: вся левая половина тела словно отнялась. Вскоре натолкнулись на большую группу солдат и офицеров, которые сказали, что в лесу уже немцы – их только что обстреляли там. Решили идти в другую сторону – пробиваться к мосту для переправы на другой берег. Не успели первые солдаты выбраться из-под обрыва, как по ним открыли огонь три не замеченных нами немецких танка. Под обрывом нас было человек триста. Один из танков подъехал близко к обрыву и бил из пулемёта поверх голов. Гранат у нас не было. «Если люк откроют, сразу стреляйте», – сказал я. К счастью, танк отъехал. Мы стали искать другой переправы и вскоре нашли её. Это был огромный тополь, переброшенный через реку. Я поручил капитану возглавить переправу, потому что у меня самого сил для этого не было. Переправились. В лесу тоже оказались немцы, которые обстреляли нас. Солдаты кинулись обратно к переправе. Осталось нас двое: я и ещё один солдат. Мы спустились к реке и пошли, прячась в камышах. Около полуночи нас снова обстреляли, на этот раз свои – приняли за немцев. Оказалось, что в лесу прячется довольно большая группа, человек 100, под командованием пехотного лейтенанта. Лейтенанта била истерика: сволочи, бросили, сбежали! Я приказал молчать. Чтобы выбраться из окружения, нужно было, по-видимому, совершить более дальний обход, чем мы предполагали сначала, а затем вновь переправиться через Ресету. На этот раз переправлялись по тонкой сосне. Я зацепился штанами за сучок – и ни с места: одна рука-то совершенно не работает. Кто-то крикнул: «Эй, кто там застрял? Сбрасывай его в воду!» Но меня не сбросили, и через некоторое время я всё-таки достиг другого берега. (Отцу пришлось переправляться, сидя верхом на бревне, при этом подтягиваться одной рукой, чтобы перемещаться по бревну. Многие просто перелезали через него, некоторые ждали - Э.А.Журавлева). Когда переправа была закончена, мы по болоту двинулись в лес. Там тоже находились наши части – около 700 человек. В лесу мне сделали перевязку и дали сухую одежду. Прежняя промокла, а было холодно – уже выпал снег.

Потом снова двинулись в путь. Отряд раскололся: со мной пошло человек 60, в том числе и Нина Юзефовна Николаева, которая дала мне сухую одежду и вообще всячески поддерживала меня. К рассвету наша группа вышла к большаку, где стояла колонна немецких машин. Немцы плясали и пели, очевидно, радовались победе. Переходить большак на рассвете было опасно, мы отошли в молодой дубняк неподалёку и стали ждать. Вскоре налетела наша авиация и стала бомбить колонну. Большинство бомб упало в лес неподалёку от нас, но немцы всё же снялись и, погрузившись в машины, уехали.

Мы же сидели в дубняке до вечера, только когда стемнело, пересекли большак и снова вошли в лес. Чувствовалось, что немцы близко: то и дело взвивались ракеты, иногда слышалась перестрелка. Люди нервничали и постепенно стали меня обгонять, пока мы снова не остались вдвоём с солдатом, который пристал ко мне раньше (Как говорил отец, солдат был уже немолодой, лет за сорок, считал, что с отцом ему надёжнее. Молодёжь же группами уходила вперёд. Выбившиеся из сил, раненые, естественно, отставали - Э.А.Журавлева). Вдвоём в лесу ночью, конечно, ничего не сделаешь. У меня была карта, и мы решили переждать ночь, чтобы утром идти по карте. Залезли под ёлку, ибо выпал снег. Солдат достал свой «сидор» и вынул провизию: у него оказался большой кусок сахару и четыре сухаря. Поели (два сухаря он отдал мне). Солдат сразу заснул, а я из-за раны спал плохо.

С рассветом тронулись в путь и вскоре натолкнулись на группу, от которой отстали ночью. Они искали переправу, но не нашли и снова отступили в лес. Потом нашли спрятанную в кустах небольшую лодку. С берега на берег протянули бинты и на таком пароме переправились. Вошли в большой лес, где опасность встречи с немцами была меньше. Поэтому вечером развели костры, отдыхали. С утра опять тронулись в сторону Белёва. Вышли к железной дороге. Женщина-стрелочница сказала нам, что уже два дня в направлении Белёва идут немецкие танки. Мы снова свернули в лес и по лесной дороге дошли до деревеньки. Как ни странно, немцев там не было, и мы могли, наконец, отоспаться и поесть. Крестьяне ничего не давали, кроме картошки. Нина Юзефовна добыла где-то для меня яиц, наверно, купила, потому что с продуктами крестьяне расставались неохотно.

На следующий день сделали новый переход. До Белёва оставалось километров 60. Шли лесами. Видимо, уже близко была линия фронта, потому что постоянно слышалась оружейная пальба. Нервы у людей стали сдавать – сказывалось напряжение последних дней. Поэтому, когда снова случилось переходить из одного леса в другой по открытому пространству, охотников выйти на опушку не нашлось. Тогда я и ещё один политрук вышли и пошли по открытому полю. По нам никто не выстрелил. Тогда все, кто был в лесу, кинулись за нами.

Вышли к другой деревне. Жители её сказали, что в деревне уже побывала немецкая разведка. Оставаться было небезопасно, и я приказал двигаться дальше. К концу этого дня мы вышли к деревне, где была советская власть. Председатель сельсовета выделил нам подводу, куда положили раненых и выбившихся из сил. В тот же день все оставшиеся – человек 45 – вышли к Белёву…

ПРИМЕЧАНИЕ.

Текст перепечатан с отцовского материала без правок. Это один из фрагментов воспоминаний о трагических событиях осенью 1941 года, разыгравшихся под Брянском. Долгое время мой отец вообще не мог на эту тему не только писать, но и говорить (он вообще считал, что просто выполнял свой долг, как он написал в предисловии к своей книге «Крепче брони» - долг солдата партии, и ничего героического в своих действиях не видел). А позже такой материал никто брать не хотел – зачем публиковать провальный материал о массовой гибели солдат и офицеров. К тому же были живы некоторые бывшие в больших чинах участники этих событий, которым правда, жестокая и неприятная голая правда, была вообще ни к чему.

Более подробно эти события изложены в статье, которую он отправил в журнал «ВОПРОСЫ ИСТОРИИ КПСС», орган института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, издательство ЦК КПСС «ПРАВДА». Статью продержали там 5 (!) лет и вернули назад через год после кончины отца. Но эти материалы хоть вернули, не совсем, видно, ещё совесть потеряли. А другие отправленные просто сгинули где-то.

Две начальные страницы этого материала в отсканированном виде прилагаю к упомянутой статье отца «НА ДАЛЬНИХ ПОДСТУПАХ К ТУЛЕ». Это записки начальника политотдела 50-й армии, в то время полкового комиссара Журавлёва Алексея Георгиевича.

С уважением,
Эмилия Алексеевна – младшая дочь Алексея Георгиевича Журавлёва.

Ответить

Страница: 1

Быстрый ответ

Напишите ваше сообщение и нажмите «Отправить»

Имя

ФОРУМ ПОИСКОВИКОВ

Меню навигации

Пользовательские ссылки

Информация о пользователе