http://pikabu.ru/profile/stasjazzzz
Нашествие
С уходом последних обозов наших наступающих войск, ушла последняя надежда, ушла свобода... Люди остались одни, без защиты. На поселок опустилась черная ночь фашистской оккупации.
А. Родина. "Сердца моего боль"
Улицы опустели... Люди затаились, с тревогой ожидая чего-то страшного, неотвратимого.
А. Простяков. "Непокоренные"
"Восьмого октября утром передовой отряд немцев вкатился на мотоциклах в Любохну, как на парад. Лихая очередь автомата была своего рода "шумовым оформлением" последних мгновений жизни человека, убитого только за то, что он просто шел по своей земле и оказался на пути их марша.
Катались с гикньем, как-то весело, ухарски дурачась, расчищая дорогу идущим сзади основным частям. Останавливаясь, хватали на улицах кур, аж перья летели, все, что попадалось, что нравилось. Ночью пили шнапс и бесчинствовали. Одним словом, вступили новые "хозяева" со своим бесчеловечным порядком".
Из воспоминаний Аллы Васильевны Смирновой.
Началась жизнь в оккупации. Нет, это не жизнь. Это чудовищное существование. Немцы вваливались в дома, людей изгоняли из своих жилищ, вытряхивали содержимое столов, комодов, сундуков, заходили в кладовые, сараи, залезали в погреба, лишали съестных припасов, одежды - брали все, что находили нужным взять.
Отнимали офицеры и солдаты. В доме, на дворе, на улице - всюду. Тащилисо двора свиней и птицу, уводили коров и лошадей. Раздевали часто прямо на улице, если солдату погравилось что-нибудь из одежды прохожего.
А. Родина. "Сердца моего боль"
И сразу, как на поверхности взбаламученного болота, всплыла всякая нечисть. Предатели подняли головы. Бывшие купцы, кулаки, уголовники, ненавидевшие советскую власть, шли на службу к немцам полицаями, старостами. Теперь вся эта свора, повязав белую повязку на рукав, регулярно получая от немецких покровителей итальянские макароны, русские яйца, мясо и овощи, восхваляла фашистскую армию и "новый порядок", подняла оружие против своих братьев и сестер.
Главной заботой предателей было выявление и уничтожение коммунистов, комсомольцев, советских работников, семей партизан, сведение личных счетов со всеми, кто был им неугоден. Собирали продукты, фураж и одежду для вражеских войск.
Но впоследствии многие из них поплатились жизнью за предательство своего народа.
А. Простяков. "Непокоренные"

Устрашающие расправы
"Новый немецкий порядок" действовал безотказно. Уже вступил в силу комендантский час. Устрашающие расправы над беззащитными людьми не знали предела.
А. Родина. "Сердца моего боль"
В квартиру в Любохне, где стоял гитлеровский офицер, была брошена граната. Не зная, как установить смельчака, фашисты собрали на площади возле церкви все мужское населене, вытолкнули из толпы М. Н. Струкова с сыном, привели к Верхнему озеру, там в упор и расстреляли. После этого подожгли несколько домов.
А. Простяков. "Непокоренные"

Рассказывает Алла Васильевна Смирнова:
"Ранним утром(дата не указана - Иван Королев) жителей собрали на площади. Особенно при этом старались "господа" полицейские и подонки, по чьим доносам были казненыдесятки людей, - и старались мерзавцы вовсю.
"Все на площадь! - орали полицаи, обходя вместе с немцами дома. - Все смотреть, будут казнить бандитов".
На телеге лежал партизан. С телеги капала кровь. Окровавленная спина с живой звездой, которую вырезали на наших глазах. Все должны были смотреть. Отвернуться не имели права. Мы тогда уже ни на что не имели прав. Взрослые крепко прижимали к себе головки детей-несмышленышей, что бы те не отвернулись, иначе расстрел на месте.
Сергея и Варвару Савиновых привязали колючей проволокой к саням за голые руки и тащили так много километров. Потом повесили на кривом дубе. Внучку их, Луизу, застрелили во дворе дома Савиновых.
В то утро, когда казнили стариков Савиновых за то, что их сын был комиссаром одного из партизанских отрядов, и какая-то гадина предала, наша семья (Комиссариха) стояла у... кривого дуба и ждала своей очереди.
Кривой дуб под Любохной. Сколько же жертв качалось на твоих ветвях!..
Мы стояли и ждали. Надеты петли на Савиновых. Жертвы качнулись и их лица исказились от удушья. И тогда я вскинула глаза вверх, к их головам, и дико закричала, наверное так страшно кричала, что услышали партизаны и успели нас спасти. Но со мной случилась беда: я получила косоглазие, от которого не избавилась по сей день.
Тот свой крик я слышу до сих пор".
Убивал и голод, который стал постоянным спутником во время оккупации. Трудно даже представить, что мы только не ели. Особенно тяжкие испытания принесла зима. Тогда единственным спасением стали помойные ямы у немецких кухонь. Еле живые мы встретили весну. Дождались появления крапивы, щавеля, лебеды. Ходили на неубранные колхозные поля за прологодним картофелем в деревню Слободище. Из этой раскисшей, дурно пахнущей картошки пекли лепешки - "тошнотики", да еще и без соли. Тошно, но ели.
А. Родина. "Сердца моего боль"

Отредактировано Сергей Кулиничев (2015-08-30 21:33:47)