КАЧАЛИН ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ
(с.Клинское Навлинского района)
Человек жив, пока жива память о нём, пока его любят и помнят потомки. И пока мы помним о Великом подвиге нашего народа в Великой Отечественной войне, вкладе в эту общую Победу I наших дедов и отцов, не померкнет их слава.
Не так давно в ветеранскую организацию Пограничного управления ФСБ России по Брянской области пришло письмо от Дмитрия Ивановича Качалина, сына ветерана-фронтовика. В нём он прислал воспоминания своего отца, пограничника, участника Великой Отечественной войны, почётного гражданина города Стародуб Ивана Алексеевича Качалина. Также с чувством горечи Дмитрий Иванович сообщил, что его отец, стопроцентный оптимист и жизнелюб, в этом году скончался. Горечь утраты вместе с Дмитрием Качалиным разделяет весь коллектив ветеранской организации брянских пограничников. Из жизни ушёл человек, который всегда и во всём был примером не только своему сыну, но друзьям и коллегам...
Иван Алексеевич - почти ровесник пограничных войск. Ещё в феврале прошлого года он твёрдо заявил сыну, что 28 мая надо ехать в Брянск: «Пограничников здесь уважают, вот и по телевизору показывают, надо ехать на парад». В подтверждение своих слов достал из шкафа свою зелёную фуражку и китель с наградами. Но, увы, планам не суждено было сбыться: в дом Качалиных ворвалось горе - Иван Алексеевич скончался…
Иван Алексеевич Качалин родился в дружной, крепкой семье в селе Клинское Навлинского района Брянской области в 1919 году. Окончил семь классов. Директор школы, он же учитель математики, Валентин Васильевич Неверов настоятельно просил родителей отправить сына учиться дальше. Отец, недолго думая, продал в Карачеве корову, на что и снарядил сына на учёбу в Москву. Пройдя обучение в фабрично-заводском училище, Иван Качалин стал токарем станкостроительного завода «Красный пролетарий».
В 1940-м Иван Качалин был призван Ленинским районным военкоматом города Москвы на службу в пограничные войска НКВД. Служить ему предстояло в Эстонии в 10-м пограничном отряде. «Мы подавали руку помощи братскому эстонскому народу, - рассказывал Иван Алексеевич своим детям и внукам. - Обустраивали Таллинский гарнизон, границу».
22 июня 1941 года - «чёрный день» в истории нашей страны, перечеркнувший жизни и судьбы десятков миллионов советских людей, навсегда ставший рубежом между миром и войной. Первыми на линии государственной границы вступили в бой с передовыми частями и подразделениями немецкого вермахта воины в зелёных фуражках. Среди них был и пограничник Иван Качалин со своими товарищами. Уже вскоре в составе Таллинского гарнизона его 10-й пограничный отряд принял активное участие в обороне основной базы Краснознамённого Балтийского флота.
28 августа 1941 года начались отход и эвакуация войск Таллинского гарнизона и кораблей флота из Таллина в Кронштадт. Об этой героической и трагической странице истории Великой Отечественной войны написано немало. Знаменитый Таллинский переход проходил под непрерывными ударами с воздуха вражеской авиации, подвергался артиллерийскому обстрелу с той части побережья, которая уже была захвачена фашистами. На прорыв пошли корабли Балтийского флота и суда торгового флота с войсками и беженцами на борту. Впрочем, часть из этих судов была мобилизована в качестве вспомогательных кораблей в ВМФ, но, по сути, имея в основном лишь пулемётные расчёты и гражданские команды, эти суда военными кораблями являлись лишь номинально.
Им пришлось прорываться через кишащий минами Финский залив. Из 128 боевых кораблей в Кронштадт прорвались 112, из 195 гражданских и вспомогательных судов - 135. По неполным данным, погибли более 12 тысяч человек. Среди пограничников потери тоже были огромные. Из сводной комендатуры Ивана Качалина в живых остались 25 человек. Остатки его погранотряда вошли в состав 21-й стрелковой дивизии, сформированной из пограничников и личного состава внутренних войск, которая сыграла важную роль в защите Ленинграда совместно с другими соединениями 42-й армии, преградившими путь в город главной группировке гитлеровских войск, наступавших с юга через Лигово.
Дивизия оборонялась почти 900 дней и ни разу не отводилась во второй эшелон. Противник за это время не раз пытался прорвать оборону в её полосе. Особенно настойчиво делались такие попытки в конце 1941-го и начале 1942 года. Немцы считали, что защитники города истощены блокадой и не способны больше вести оборонительные бои, однако все атаки врага отбивались. Впоследствии, войдя в оперативное подчинение 42-й армии, она стала именоваться 109-й стрелковой дивизией. В 1944 году её наградили орденом Красного Знамени и удостоили почётного наименования «Ленинградской».
Во всех этих тяжелейших оборонительных боях в рядах прославленной дивизии сражался и пограничник Иван Качалин. Позднее он так вспоминал об этом периоде: «Ленинград - это особый город для всего советского народа. Потому бои были ожесточённые. А в тот момент там не хватало снабжения, оружия. Тяжело было. Здесь дрались пограничники, ополчение и моряки-балтийцы. Именно на их долю выпала нелёгкая ратная доля пройти через горнило этих крайне кровопролитных боёв. Почти каждая атака гитлеровцев заканчивалась рукопашной схваткой. В такие моменты артиллерия по обе стороны фронта замолкала, утихал пулемётный огонь, так как цепи атакующих и обороняющихся просто перемешивались между собой. Немцы бросали в бой отборные части - молодых, крепких, хорошо подготовленных солдат, не знавших страха и пощады. Позднее с такими молодчиками редко приходилось сталкиваться. Они действительно не отступали, шли в атаку до последнего. Порой и с нашей, и с вражеской стороны просто не оставалось в живых целых подразделений. Так все и погибали в бою, не отступив. На смену им на передовую подтягивались свежие резервы, и молох войны вновь начинал собирать свою обильную дань.
Мне, как сержанту, пришлось руководить линейно-кабельным отделением связи. Моя линия связи проходила от командного пункта нашей части до 1-й роты по Литовскому каналу. В боях очень тяжело держать связь, но мы, связисты, старались её держать, понимая всю важность выполнения своей боевой задачи. При восстановлении связи потери были очень большие. Порой я не успевал запоминать своих подчинённых в лицо. Восстанавливая «нитку» кабеля, они либо погибали, либо, получив ранения, эвакуировались в тыл. Немцы буквально охотились за нами, стараясь вывести связь из строя. Они вели постоянный артиллерийский и миномётный огонь, если видели красноармейца с катушкой, тянущего провод. К тому же немцы старались взять связистов в плен. Нередко приходилось вступать в бой с вражескими разведчиками и автоматчиками, открывать огонь на поражение... Как я там уцелел, всегда удивлялся. До сих пор всё переворачивается в душе при мысли о пережитом. Сколько полегло ребят! Каждый день погибали молодые, здоровые... А пополнить-то некем было, это же осаждённый Ленинград. Но держались. Ни с чем не считались, шли на смерть, знали, что Ленинград не должен сдаться. Люди были волевые, смелые, настолько сильны духом, что никакая сила не могла нас победить!»
Лето 1942-го выдалось особенно горячим. Советские войска предприняли первые попытки прорыва блокады. 22 июня 1942 года на позиции гитлеровцев советские войска обрушили огонь из всех видов орудий. Бои были жаркие, раненые исчислялись сотнями. Убитых с поля боя не то что хоронить, вывозить не успевали. В эту июльскую жару был тяжело ранен сержант Качалин. Он вспоминал: «В этом наступательном бою немцы практически в упор выпустили в меня автоматную очередь. Одна пуля почти оторвала правую руку, другая прострелила лёгкое».
Из боя Ивана Алексеевича вынесла сандружинница, а кто именно, ему стало известно лишь много лет спустя. Ею оказалась Мария Степановна Барскова, которая впоследствии много лет возглавляла совет ветеранов 109-й Ленинградской Краснознамённой стрелковой дивизии. Сам сержант Качалин не очень хорошо помнил то, что произошло с ним после тяжёлого ранения. «Жара, ад кромешный... - вспоминал позднее ветеран. - Прямо с поля боя попал на хирургический стол полевого госпиталя. Оперировал меня пожилой хирург, не помню имени его, даже лица не запомнил, а вот слова - очень хорошо: «Сынок, я тебе руку сложил, ты её береги, смотри, чтобы не отрезали, а проживёшь ещё лет сто. В человеческом организме ресурс заложен на 125 лет, так что тебе ещё жить да жить». Пришёл в себя, в Перми, снег уже выпал. Почти год по госпиталям валялся. Но руку, как велел пожилой врач, сберёг. Правая рука не потеряла двигательную активность, вот только стала короче».
На фронт после излечения его уже не пустили, он был комиссован по тяжёлому ранению. Качалин вернулся на родной завод. Затем была учёба, ведь Иван Алексеевич очень хотел получить образование. В послевоенные годы ему довелось работать в разных местах Советского Союза - от Сахалина до Брянщины. Но всю жизнь он помнил уроки своего первого начальника по 10-му Таллинскому погранотряду Виктора Афанасьевича Покалюхина: «Пограничники должны подавать пример во всём!» Он оставался пограничником до конца.
Андрей Товпека,
наш специальный корреспондент
№3 «Граница России»
Источник: http://starburg.ru/news/one-2368.html
